Похититель жизней
Шрифт:
— Мне еще нужно найти карты, — сказал Чейн. — Разве что у тебя найдется колода?
Это был чистой воды блеф, но Чейн мог побиться об заклад, что вряд ли у Сапфиры окажется колода карт.
— Нет… вроде бы нету, — растерянно ответила она.
— У меня в комнате есть карты, — сказал Чейн. — Я использую их в некоторых опытах. Колода довольно старая, но для игры подойдет. Правда, тебе придется подождать, пока я за ними схожу.
— А ты надолго? — с некоторым подозрением осведомилась она.
— Думаю, что нет, но вдруг колода отыщется не сразу. — Чейн вручил Сапфире оловянный гребень и положил рядом с ней овальное зеркальце. — Лучше пока причешись и уложи свои волосы. Развитые
При этих словах Сапфира схватилась за зеркальце и с нешуточным испугом воззрилась на свое отражение.
— Ох ты, и впрямь кошмар! Ну, иди, иди за своими картами!
Она занялась прической, и Чейн бесшумно выскользнул из комнаты.
Он не мог спуститься вниз по парадной лестнице, опасаясь, что Торет услышит его шаги, а потому крадучись прошел в конец коридора, к лестничной площадке. Носком сапога Чейн надавил на уголок пола, и часть стены беззвучно выдвинулась вперед — ровно настолько, чтобы можно было ухватиться за край. Чейн открыл потайную дверь и скользнул внутрь. Порой он задавался вопросом, для чего прежний владелец особняка пожелал иметь запасный ход на все три этажа дома и в подвал. Аккуратно прикрыв за собой потайную дверь, Чейн мелкими шажками двинулся вперед. В узком ходе царила тьма, непроглядная даже для его нечеловечески зорких глаз. Одолев три пролета крутой каменной лестницы, он всем телом налег на стену, и она приотворилась. Чейн вышел в подвал.
Он предпочитал сохранять это просторное помещение незахламленным. Здесь у дальней стены была стойка с оружием — длинные мечи, маленькие круглые щиты и один короткий меч. Здесь Чейн проводил занятия с Торетом и здесь же, когда позволяло время, упражнялся сам. Чего стоит острый ум при размякших мускулах? Окинув мимолетным взглядом подвал, Чейн торопливо зашагал к своей комнате.
Вот уж ее-то никак нельзя было назвать «незахламленной». Вдоль стен на полках ветхих книжных шкафов теснились бесчисленные книги. Узкая железная кровать с тощим тюфяком и без одеяла казалась в этом окружении случайным и неуместным предметом обстановки. Истинным центром комнаты был рабочий стол, заваленный гусиными перьями, выцветшими от времени пергаментами, хрустальными шарами, крохотными деревянными шкатулками и очередными томами, которые он прилежно изучал. На дальнем краю стола стояла клетка с крупной крысой.
Чейн открыл клетку, от души надеясь, что Сапфира все еще возится со вторым или третьим локоном. Выудив крысу из клетки, он отнес животное к подножию парадной лестницы и сосредоточился, отрешенно касаясь при этом бронзового сосуда, который висел у него на шее.
На краю сознания он ощутил мелкие и беспорядочные мысли крысы. Животное нужно будет направлять, но не повредит вначале поместить в его сознание образ того, кого он должен отыскать. Зверек пошевелил длинными усами и потянулся. Чейн поднялся вместе с ним по лестнице из подвала, приоткрыл дверь и опустил крысу на пол. Та проворно шмыгнула в щель.
Чейн отстранился, закрылся от своих чувств, и теперь его сознание наполняли только мысли крысы. Зверек прошмыгнул крадучись через кухню и столовую, пробежал короткий коридор и замер на пороге гостиной. Глазами фамильяра Чейн увидел две пары обутых в сапоги ног. Крыса проворно метнулась под диван и там затаилась.
— Она пронзила колом сердце моей подруги! И она за это поплатится!
Голос Торета — первое, что услышал Чейн ушами крысы. Но с кем же он разговаривает?
Чейн осторожно направил взгляд животного вверх.
В нескольких шагах от Торета стоял незнакомец. Средних лет, одетый изысканно и чисто, по виду и манере держаться — настоящий аристократ, вот только искусно пошитые ботфорты поношены и грязны,
— Разумеется, — спокойно согласился незнакомец. — Именно поэтому я тебя и предостерег.
— Тебе-то что за дело до всего этого? — огрызнулся Торет.
— Счастливый случай — счастливый, по крайней мере, для тебя — судил, чтобы наши цели на некоторое время совпали. Каково бы тебе пришлось, если бы ты даже понятия не имел, что она в городе?
Торет шагнул ближе, и теперь Чейн глазами фамильяра видел обоих собеседников. До чего же нелепо выглядел его хозяин рядом со своим загадочным гостем! Он как был, так и остался вульгарным замухрышкой, а в лиловой тунике и черных, вычищенных до блеска сапогах походил на лакея, которому вздумалось переодеться господином.
— Ладно, и что же ты предлагаешь? — сдаваясь, спросил наконец Торет.
— Она и ее напарник остановились в трактире «Бердок», в южном торговом квартале. Тебе известно, что она может выстоять против мастера меча. Рашед был сильным и опытным воином, но это ему не помогло. Зато она никогда не сталкивалась с магией и с Рашедом сражалась один на один. Выстави против нее своего мага. Сотвори себе новых слуг. Пускай у нее будет побольше противников.
Торет кивнул:
— Это я как раз уже собрался сделать.
Чейн пока еще не знал, как отнестись к тому, что в особняке появятся новые обитатели. Он ничего так не желал, как освободиться от власти Торета, однако помнил, как слаб был хозяин в первые ночи после того, как превратил Чейна в вампира. Если Торет сотворит не одного, а двух-трех слуг, он настолько истощит свои силы, что Чейну, быть может, подвернется случай вырваться на свободу.
Судя по всему, разговор в гостиной подходил к концу. Как ни хотелось Чейну услышать все до последнего слова, ему нужно было еще время, чтоб добраться до спальни Сапфиры задолго до того, как туда вернется Торет. Усилием воли Чейн пробудил свое сознание и отозвал крысу. Когда зверек добрался до двери в подвал, Чейн отнес его назад в комнату и вернул в клетку.
Он порылся в своих вещах, заглянул во все шкатулки и кошели, покуда не нашел колоду карт. Вернувшись к потайной двери в нодвале, Чейн проворно поднялся по тайному ходу на третий этаж.
Отчего Торет не расспросил подробно незнакомца о том, почему тот так охотно предлагает свою помощь? Этот человек намекнул, что у него имеется своя цель. Будь Чейн на месте Торета, он и пальцем бы не шевельнул, не то что послушал совета, пока не узнал бы точно, чего добивается его собеседник. Торет же вел себя так, словно больше привык исполнять приказы, нежели отдавать их другим.
Чейн выбрался из потайного хода на третий этаж и направился к комнате Сапфиры. Когда он вошел, подруга Торета все еще возилась со своими локонами. Услышав шаги, она вопросительно глянула на Чейна:
— Нашел?
Чейн показал ей колоду, и она бурно захлопала в ладоши.
— Во что сыграем? — жадно спросила Сапфира.
— В «два короля», — сказал Чейн. — И сдавать буду я.
Из дома Торета Вельстил, подгоняя кучера, направился прямиком в скромный, но респектабельный трактир под названием «У Калабара», который располагался внутри второго крепостного кольца. Ланджов посылал за ним, а он не хотел заставлять своего влиятельного знакомца ждать. Как обычно, советник сидел за столиком, который они всегда занимали в этом трактире, вот только вид у Ланджова был не такой, как прежде, — за последние недели он сильно сдал, осунулся, на лбу и возле глаз пролегли глубокие морщины.