Похититель звезд
Шрифт:
– А что произошло на дуэли? – быстро спросила Амалия.
Шарль оглянулся на поэта, словно ища у него поддержки.
– Очень странная вещь, – признался Нередин.
– Вы все-таки убили Хофнера? – напрямик спросила Амалия у Шарля. – Или только ранили его?
Рука Шарля, державшая ее руку, была горячая, и Амалия поняла, что она безумно рада – рада тому, что он сидит с ней рядом и заглядывает ей в лицо влюбленным взором, рада, что он жив, еще жив, что она может говорить с ним о пустяках, может улыбаться
– Нет, – проговорил Шарль, глядя куда-то в сторону, – я его не убил. Он покончил с собой.
Амалия замерла:
– То есть как? Алексей Иванович! Как такое могло случиться?
– Я и сам не понимаю, – признался поэт, разводя руками. – Пистолет шевалье дал осечку. Мы все ждали, что… – Он поморщился. – Карел Хофнер не торопился, стал целиться и… А потом как-то дернул рукой, то ли неловко, то ли, может быть, его ужалила оса… И пистолет выстрелил ему в голову.
– Так все и было, – подтвердил Шарль сконфуженно.
Амалия в немом изумлении переводила взгляд с поэта на Шарля и обратно. Нет, мужчины не шутили, не разыгрывали ее. Карел Хофнер неловко дернул рукой, и неосторожное движение решило его жизнь в тот миг, когда он собирался лишить жизни Шарля де Вермона.
– Его брат был в ярости, – добавил поэт. – Все никак не мог поверить в то, что случилось. Ругался последними словами… простите, ради бога… был вне себя. Ваш кузен пытался его образумить, но Альберт Хофнер его оттолкнул. Он увез тело брата, а мы вместе с вашим кузеном вернулись в санаторий, и тут к нам выбежала Натали. Все остальное вы уже знаете. – Он покачал головой. И вдруг спросил по-русски: – Амалия Константиновна, зачем вы пошли на берег? Что вы надеялись там найти?
– Ничего, – ответила Амалия. – Я… мне показалось, что на волнах покачивается какое-то тело. Наверное, я ошиблась.
Шарль де Вермон спросил, в чем дело, и Амалия повторила свои слова на французском. Затем добавила:
– Думаю, это была игра теней. И еще там над волнами летало очень много чаек, вот я и вообразила, что… – Она поглядела на кошку, которая по-прежнему лежала на ее плече, и вздохнула. – Мадам Легран! Все-таки кошка для меня тяжеловата. Уберите ее, пожалуйста.
Сиделка забрала кошку, которая недовольно заурчала. Но мадам Легран улыбнулась и погладила ее, и кошка умиротворенно закрыла глаза.
– Я могу что-нибудь сделать для вас? – спросил Нередин.
– Да, – сказала Амалия. – Позовите моего кузена, пожалуйста. Мне необходимо с ним поговорить.
Поэт удалился. Шарль сжал руку Амалии и поцеловал ее снова.
– Амели, я больше не оставлю вас, – сказал он серьезно. – Мне не нравилось то, что тут раньше творилось, но то, что произошло с вами, – уже чересчур. Я договорился с Гийоме, что займу соседнюю с вами комнату… Вы всегда можете рассчитывать на меня, – прибавил шевалье, волнуясь.
– Я очень рада, что с вами ничего не случилось, Шарль, – промолвила Амалия искренне. Оглянулась
– Да, – удивленно ответил Шарль. – А что?
– Он никуда не отлучался?
– Нет, я готов поручиться.
Амалия откинулась на подушки и закрыла глаза. «Боже, какой вздор я спрашиваю… Уж кто-кто, а Рудольф не способен столкнуть женщину со скалы. Хотя… Если вспомнить некоторые мои поступки… Ведь, по правде говоря, никто в целом свете не счел бы, что я могла сделать что-то подобное. Я и сама иногда уже не верю».
Она закашлялась, и мадам Легран засуетилась. Сиделка отогнала Шарля от постели и принесла какое-то обжигающее питье, которое Амалия покорно выпила. Вслед за тем ей пришлось принять несколько лекарств, которые назначил Гийоме.
– У вас волосы мокрые… Не шевелитесь, я вам их вытру. Простите, что мне пришлось вас переодеть… но ни в коем случае нельзя оставаться в мокром платье при чахотке… – все говорила и говорила заботливая женщина. – Шевалье! Вы мне мешаете!
Шарль объявил, что отойдет в угол и не сдвинется с места, но, как только мадам Легран отошла, снова подсел к постели и взял Амалию за руку.
– Анри готовит для вас горячую ванну… Будем надеяться, что все обойдется. Ах, опять эта кошка, что за наказание! – воскликнула мадам Легран. – Шевалье, возьмите ее и не позволяйте взобраться на постель. Вообще вынесите ее за дверь… Все-таки доктор Гийоме прав – животным в санатории не место.
Нередин привел Рудольфа, как и просила Амалия, но мадам Легран не пустила его к больной, на которую к тому же покушались. Баронесса отправилась принимать ванну, потом ей опять пришлось пить лекарство и грог, чтобы не простудиться, и Рудольф был вынужден ждать несколько часов, прежде чем ему сообщили, что кузина может его принять.
Амалия предусмотрительно услала Шарля, чтобы избежать повторения стычки, и шевалье с большой неохотой удалился, на всякий случай сообщив, что будет поблизости. Мадам Легран впустила Рудольфа и тактично вышла из комнаты.
Амалия хотела произнести «Здравствуйте, кузен», но слова замерли у нее на губах, едва она увидела, во что превратилась физиономия Рудольфа. На скуле немецкого агента красовался роскошный синяк лилового цвета, глаз заплыл зеленым, а возле губы алел свежий кровоподтек.
Услышав смех Амалии, Рудольф вздрогнул и надулся.
– Простите, кузен, – принялась извиняться Амалия, отсмеявшись. – Честное слово, со мной что-то не так после падения в море. Обычно я не столь легкомысленна, уверяю вас.
– Если я найду того, кто столкнул вас со скалы, – проворчал Рудольф, – я ему голову оторву! Честное слово, я хотел как-то помочь вам, но вы и сами знаете, как я отношусь к воде. Счастье, что Шатогерен оказался поблизости. Он так быстро вытащил вас, что вы толком не успели наглотаться воды. А ваш поклонник… – Он дотронулся до скулы и поморщился.