Похитители пауков
Шрифт:
Вдруг Диткус отчетливо почувствовал чье-то присутствие. Оно было так мимолетно, так незаметно, что другой, менее опытный смертоносец, наверняка ничего бы не заметил. Но Диткус успел запомнить эту необычную разновидность страха, поразившую его совсем недавно. Человеческий ужас, который не вполне является человеческим, вот так он смог бы его описать. Иначе почему восьмилапые едва не заразились этим чувством? Слишком много в нем было паучиного, вот что сразу понял командир. И теперь, когда ни с того ни с сего его лапы напряглись и подобрались под брюхо, будто готовясь к какому-то немыслимому прыжку из корзины в рыжий, опаленный солнцем океан, он весь превратился в слух.
Да, несомненно, кто-то есть. Кто-то, неплохо знакомый со смертоносцами,потому что ужаса от одного только соприкосновения своего сознания с паучиным не испытывает. Скорее даже наоборот, тянется... Но не обладает достаточной силой. Умирающий человек? Все равно странный человек, необычный. Диткус осторожно попробовал зацепиться за это хрупкое, как бы ускользающее сознание, потерпел неудачу и рискнул обратиться напрямую.
– Кто ты? Слушай меня и повинуйся! Где ты, отвечай!
– Я боюсь отвечать...
– опытный смертоносец тут же распознал самку.
– Ты причинишь зло...
Диткус вспомнил, как однажды уже прнимал подобные сигналы, это было незадолго до встречи с Анзой из Ута. Значит, он верно поступил, придав эпизоду особое внимание! Нужно обязательно зацепиться за эту женщину, но контакт так слаб...
– Анза, - сказал Диткус, будто бросая в неизвестность нить липкой паутины.
– Анза? Это ты Анза?.. Нет, Анза мертв... Ты злой.
– Я друг Анзы. Я не причиню тебе вреда, - Диткус неожиданно для самого себя проявил гибкость, делающую честь не только патрульной службе, но и всему роду смертоносцев.
– Где ты? Позови меня и я приду на помощь.
– Я... Мой друг... Я боюсь...
"Диткус, я нашел людей!" - ворвался в разговор один из патрульных, летевший южнее всех.
Команир промедлил, не зная, кому отвечать, и в эту паузу нить, которой вроде бы удалось зацепить странную самку вдруг бессильно повисла. Смертоносец снова стал собой, отметив напоследок, что общение с получеловеком-полупауком заставило его повести себя нетипично. Теперь это в прошлом, пора действовать.
"Ты будешь поощрен. Я опускаюсь, действуем как обычно."
Брюхо полно... Если снова устроить пиршество, шарам будет трудно поднять разъевшихся патрульных... Но и лишать подчиненных законной добычи хороший командир не станет.
2
Сколько именно они сделали коротких привалов до заката, Эль не смог бы сказать даже приблизительно. Будь он один, этих передышек было бы еще больше, но братьев не беспокоили раны и бежали они как заводные. Охотник давно бы отстал, но на каждом привале они поджидали его, заставляя затем пускаться в путь вмете с ними. Тяжелый денек.
Как на зло, ни старик, ни девушка так и не пришли в себя. Будь у Эля силы и время на беспокойство, он бы просто извелся от страха за здоровье девушки, но к вечеру оказался так измотан, что лишь подержал на коленях ее окровавленную голову. Кровь запеклась толстой коркой, и охотник решил не тревожить рану. Рядом братья не поленились выкопать резервуар и чуть ли не макали отца головой в воду, но никакого результата не добились. Туу-Пси дышал ровно, морщины его разгладились, но приходить в сознание старик упорно не желал.
– Оставьте, а то еще утпите папашу, - обратился к ним Эль.
– давайте лучше перекусим чего-нибудь.
– Вот сам и раздобудь себе "чего-нибудь", - зло ответил Пси-Соо, в очередной раз поливая отца из пригоршней.
– Ладно уж, он все-таки раненый, - поднялся с колен его более рассудительный брат.
– Придется кормить, пока не сдохнет. Хотя он живучий, как все дикари...
Пси-Раа подхватил копье и отправился на поиски добычи. Костер разводить никто даже не предложил и Эль вынужден был молча с этим согласиться. Вот когда он путешествовал вместе с пауком Анзой и лесным шаманом Питти, можно было никого не бояться... Разве только злобных пчел... Тут же он вспомнил кроликов, в изобилии водившихся на горных лугах и рот его наполнился слюной.
Эль сплюнул и выругал сам себя. Привык к роскоши, костры, кролики, а еще называет сам себя охотником! Никто ведь не заставлял идти за паучатами вместе с Элоиз. Никто и ничто, кроме любви, на которую никто не обращает внимания... Степняк снова сплюнул, и отвернулся от девушки. Нужно держать себя в руках.
– Пси-Соо, а у твоих сыновей Пси будет стоять после имени, как у Туу-Пси, или впереди, как у вас с братом?
– Волшебные способности семьи Пси передаются через поколение по мужской линии...
– мрачновато ответил обладатель необычного для Степи имени и еще раз окатил отца водой.
– У кого таких способностей нет, тот не имеет права ставить свое имя перед семейным.
– Ага... А дяди твои - тоже значит обладают?
– Дядю сороконожка укусила... Давно. Но он был сллаб, очнь слаб. Послушай, Пожиратель Гусениц, а в Монастыре есть женщины? Нам с братом пора жениться...
– Что пора?
– не понял Эль.
Пси-Соо с удовольствием просвятил дикаря о том, что в цивилизованной части Степи существует институт брака. В прежние времена, когда людей здесь было гораздо больше, жен ходили выбирать в другое племя, чтобы не застаивалась кровь. Но потом ходить пришлось слишком далеко и этот обычай забылся. Некоторые маленькие народы до того одичали, что даже придумали процедуру развода, которая превращает женитьбу в какой-то пустяк. Зато в Песчаных Пещерах так никогда не поступали.
– У вас там, в Пещерах, большое племя было?
– Почему же было? И было, и осталось. Теперь, наверное, это самое большое племя в Степи. Отец только нас, сыновей с собой забрал, больше никого...
– Пси-Соо мечтательно прищурился.
– Там невест много. Но отец говорит - если раскоряки пронюхают о нашем Великом Походе, то будут искать нас по всей Степи. Значит, надо уходить. Он сперва хотел в Лес, а потом решил в Монастырь идти. Все-таки, это ведь наш дом, оттуда наша семья. Мы, Пси, этот самый Монастырь и построили.