Поход Командора
Шрифт:
Четыре – на всякий случай. Мэри стреляла прекрасно и была уверена, что обойдется двумя.
Да и как тут не попасть?
Только… подождать нападения или покончить с проблемой прямо сейчас? Сейчас даже лучше…
21
Калинин. Две вести
В отличие от знатной леди Аркадий проверил оружие гораздо раньше. Это был один из уроков Командора – оружие гораздо важнее еды и отдыха. Без еды человек в состоянии прожить месяц, если не больше. Без отдыха можно
Эту нехитрую мысль Кабанов вбивал в своих соотечественников столь старательно, что она превратилась в условный рефлекс.
Пусть Аркадий был уверен, что его пистолеты в порядке, но, оказавшись в комнате, он первым делом старательно проверил их, подсыпал на полки свежего пороха и, как несколько позже сделала Мэри, ввернул новые кремни. Все-таки дорога была дальней, а ветер приносил с моря вполне достаточно сырости.
Время от времени Калинин посматривал в окно: стоит ли в бухте бригантина под британским флагом.
Бригантина, разумеется, стояла. В такую погоду ни один корабль не сумеет выйти из гавани. Проход достаточно узкий, лишний порыв ветра – и выбросит на берег. Тут поневоле задержишься в порту, даже если палуба начинает припекать под ногами. Но альтернатива настолько ужасна, что, даже объявись сейчас в море фрегат под черным флагом с веселой кабаньей мордой, вряд ли Ягуар сделал бы попытку к бегству.
Не объявится. Родной фрегат стоит сейчас, зарывшись носом в песчаный берег, а по его корме бьют злобные волны.
Обидно. И вроде добыча взята знатная, и Ягуара почти догнали, а вот в последний момент внезапно сами оказались у разбитого корыта. И что теперь делать? Грызть локти да ждать, пока их всех не возьмут тепленькими?
Или, может, все-таки удастся подлатать корабль и пуститься на нем в дальнейшее плавание? Столько уже пережито и пройдено на «Вепре», что расставаться с ним жалко до слез. Корабль – как человек. У него своя судьба, свой характер и даже конец свой. Кто догнивает на корабельном кладбище, кто погибает в бою, а кто вот так, остается на чужом берегу до тех пор, пока его не разрушит море.
А «Сан-Изабелла» вон, качается на волнах. Сюда бы ребят да дождаться ночи… Раз флаг британский, то Ягуар там. Да и пленниц он не станет везти на сушу. Тогда делиться придется с союзниками, объяснять им, что, как да почему.
Нет, Калинин был твердо убежден: на это Ягуар не пойдет. Больно ухватистый парень. Такой в жизни не уступит того, что раз попало в его загребущие руки.
Аркадий думал немного задержаться, убедиться, что женщины остаются на корабле. Может, подобное жестоко по отношению к беременной Наташе, однако лучше уж ей немного потерпеть. До тех пор пока Аркадий не приведет сюда Командора.
Все в корне изменилось, когда Калинин узнал о стягивании войск
Оставалось улизнуть так, чтобы ни в ком не вызвать подозрений. Мало ли куда может отправиться благородный дон во второй половине дня? Погодка, конечно, шепчет. Хорошая собака хозяина в такую на улицу не выведет. Но на то и благородный, чтобы иметь свои причуды.
Аркадий нацепил перевязи с пистолетами, проверил, легко ли вынимается шпага, и лишь тогда шагнул из комнаты.
Со шпагами здесь ходили все, кому они полагались. Вернее, кому были разрешены. С пистолетами несколько сложнее. С другой стороны, он – герой-одиночка, сумевший вырваться из пиратских лап. В городе не исключают нашествия злых флибустьеров. Поэтому пистолеты вряд ли вызовут какие-то вопросы. Если бы он пулемет нес на плече, тогда дело другое. Да и то: откуда местным знать, что такое пулемет?
Аркаша напустил на себя самый беззаботный вид, на который только был способен, и спустился в зал.
– Хозяин! Как насчет обеда?
Трактирщик шевельнулся было, однако Калинин остановил его небрежным движением руки.
– Часика через два. Я сейчас совершу небольшую верховую прогулку, нагуляю аппетит, посещу костел и уж тогда со спокойной душой сяду за стол.
– Погода не очень, сеньор, – предупредил трактирщик.
Словно гость не знал об этом сам! В любое окно выгляни и увидишь, как колышутся деревья.
– Ерунда. Мой покойный отец заповедовал мне никогда не обращать внимания на погоду и закалять дух и волю.
– Достойный человек был ваш отец, – с чувством произнес сидевший неподалеку горожанин с большим брюхом и двойным подбородком. – Детей ни в коем случае нельзя баловать. Только тогда из них вырастают настоящие мужчины.
– Вот так, милейший хозяин… – Аркадий чуть склонил голову. – Чем отговаривать, лучше скажи: где мой негр? Я что, сам буду выполнять всю черновую работу?
На улице, стоя под пронизывающим ветром, Калинин громко приказал негру:
– Седлай коней! И запасных тоже. Заодно немного выгуляем их.
В трактире оставалась пятая лошадь вместе с вещами. Но уж пусть вещи лежат на месте, не привлекая ничьего внимания. Никому в голову не придет, будто можно оставить нечто драгоценное, не думая возвращаться за ним.
Пока Хуан, так звали негра, стал седлать, Калинин снова прошел в зал. Вдруг кто рассказывает последние известия? А он пропустил их по недомыслию и лени.
Но нет, ничего такого вроде не говорили. Разве что пару раз произнесли, что теперь, мол, мы покажем всем пиратам. Отступать флибустьерам некуда, сполна рассчитаемся с ними за Картахену и разгром флота у Пор-де-Пэ.