Поход обреченных
Шрифт:
Конан решил; что пора заканчивать с поисками свободного престола — занятие весьма рискованное и неперспективное. Богатство и роскошь привлекали киммерийца куда больше. Варвар вновь вернулся в столицу пиратов — Алый Тортаж.
Испытывая трудности с деньгами, воин нанялся простым матросом на судно к капитану Гонзаго, и тому было лестно, что сам Амра-лев служит под его командованием. Разбойники промышляли в Южном океане. В поисках сокровищ пираты высадились на необитаемый остров. Те дни северянин вспоминал с содроганием. Каждую ночь, разрезая воздух могучим шелестом крыльев, на отряд обрушивалась неведомая, кровожадная
… Спустя две луны Конан прибыл в богатый кешанский город Алкменон. Признаться честно, Конан не знал чем заняться. Продав остававшиеся у него рубины, киммериец бесцельно проживал золото, наслаждаясь обществом невольниц и танцовщиц. Многих женщин, побывавших в его постели, северянин одаривал дорогими подарками. Именно тогда он и познакомился с коринфийкой Мюриэлой.
Столь хитрых и сумасбродных девиц наемник еще не встречал. Танцовщица предложила Конану похитить из дворца священные «Зубы Гвалура». Эти драгоценные камни имели магическую силу и стоили неимоверно дорого — в Пунте, Туране, Иранистане за реликвию можно было получить огромные деньги.
Киммериец давно не занимался подобным промыслом и с радостью согласился. Воры благополучно пробрались во дворец, но не заметили ловушку возле святыни кешанцев. На поднявшийся шум сбежалась охрана.
Так и не получив «Зубы Гвалура», похитители обратились в бегство, поскольку оставаться в Алкменоне было чересчур опасно. Конан и Мюриэла устремились на Восход. Они вплавь перебрались через Стикс и достигли Кассали, столицы Пунта. Тут же коринфийка придумала новую авантюру.
Местные жители поклонялись могущественной богине Небетет и воздвигли величественный храм. О сокровищах, хранившихся в здании, ходили легенды. Вспомнив неудачу в Кешане, от попытки кражи наемник сразу отказался. Охрана храма надежно следила за всеми входами, и прорываться в сокровищницу с боем было равносильно самоубийству. Но Мюриэла снова придумала оригинальный план.
Киммериец спрятал статую богини, а женщина, предварительно намазав тело черным кремом, встала на ее место. Ранним утром жрецы увидели ожившую Небетет, а когда статуя заговорила, пунтийцы попадали на каменный пол, боясь поднять глаза. Теперь лишь оставалось забрать сокровища, но в ход событий вмешалась разгневанная святотатством богиня.
Небетет была в ярости и хотела испепелить Конана, однако коринфийка бросилась в ноги Небетет, умоляя пощадить северянина, ведь основная часть вины лежала на ней. После некоторого раздумья, хозяйка храма сделал танцовщицу своей служанкой, а наемнику повелела немедленно покинуть город. Уговаривать киммерийца не потребовалось.
Лучезарное око Митры светило в лицо Конану. Позади осталось не менее восьмидесяти лиг, до границы Иранистана рукой подать. Северянин остановился и вытер пот со лба. Во рту пересохло, ужасно хотелось пить, но воин даже не притронулся к фляге. Тяжело вздохнув, наемник поплелся дальше.
Неожиданно впереди возник расплывчатый силуэт. В первое мгновение киммерийцу показалось, что это мираж, какие случаются в пустынях, однако фигура не исчезла при приближении человека, а наоборот, приобрела четкие очертания.
Это был худощавый, седой старец в длинном балахоне с ироничным, насмешливым выражением лица.
— Неважный у тебя вид, Конан, — язвительно заметил волшебник. — Все пытаешься заполучить чей-нибудь трон?
Воин устало опустился на корточки и зло посмотрел на чародея. Будь на месте колдуна кто-нибудь другой, он бы дорого заплатил за такие шутки…
Рука наемника легла на флягу, но сразу отдернулась. Сухими потрескавшимися губами северянин прохрипел:
— Я решил заняться более интересным и прибыльным делом…
— Вижу, — снисходительно усмехнулся чародей. — Удача тебя не очень балует. Корабли наскакивают на рифы, стража храмов слишком бдительна, а боги оживают в самый неподходящий момент. Может все же следовало уступить красавице Чабеле?
Конан удивленно разглядывал колдуна. Спрашивать, откуда Рат знает о приключениях воина, глупо. От всевидящего ока Митры не укрыться никому.
— Нет, — киммериец отрицательно покачал головой. Я привык получать либо все, либо ничего. Быть принцем Зингары почетно, но не более того…
— Понятно, — задумчиво сказал волшебник.
— Надеюсь, ты понимаешь, что мое появление вовсе неслучайно. Пришло время напомнить о данном обещании.
— Разве его забудешь, — бесстрастно вымолвил северянин. — Четыре года назад по твоей милости я лишился короны Иранистана!
— Мог бы не отправляться в Фессалию, — жестко возразил чародей. — Тебя туда никто не гонит. В конце концов, Селена давно должна оказаться в Царстве Мертвых.
— Перестань! — наемник махнул рукой. — Бессмысленный разговор. Ради маленькой ведьмочки я готов свернуть горы. Она по-прежнему так же хороша?
— Время безжалостно, — философски заметил колдун. — Но королева сумела сохранить очарование и красоту. А ведь ей приходится очень нелегко. Вокруг столько врагов!
— Неужели Ксатлин до сих пор жив? — недоуменно спросил Конан.
— Не надо недооценивать гарана Данвила, — произнес Рат. — Впрочем, ты скоро увидишь и его, и Селену. Если, конечно, согласишься немедленно покинуть эту благословенную, но пустынную страну.
— Куда угодно, только бы прочь отсюда! — рассмеялся киммериец. — В Фессалии я все-таки ношу рыцарский титул!
— Большая честь для человека, стремящегося занять престол и отказавшегося от титула принца, — с сарказмом в голосе проговорил маг. — Но договор свят, а сказанное слово не вернешь. Прежде, чем окажешься в Волании, хочу немного тебе помочь. Найди святилище дикарей — ингасов. Там спрятан корень многих бед. И будь острожен, капище хорошо охраняется.
— После знакомства с яберами меня уже ничего не пугает, — ответил северянин.
— А напрасно, — вымолвил волшебник. — Страх — верный помощник умного человека.