Поход во мрак
Шрифт:
– Когда мы жили в трущобах, ты мне всё равно рыбу не жарила, – как можно тактичнее высказался Эрик.
– Слушай, отвали. Я не была на обеде сегодня. Так что вот только не надо мне свою хрень заливать. О том, что я такая хреновая жена, что не готовлю, или что, якобы, мы жили с тобой в трущобах. – Эрик видел, как она ещё была готова что-то сказать, даже немного прищурился. Но молодая официантка спасла положение.
– Один столик на двоих освободился, прошу за мной. Пожалуйста, вы можете сесть здесь, – снова услужливо сказала официантка. – Может быть, вам что-то принести сразу?
– Два стейка из лосося, два молочных коктейля со сливками и счёт, пожалуйста, –
В пятницу в ресторане всегда было шумно, а сегодня ещё, видимо, был чей-то корпоратив, полресторана было огорожено стульями, где уже весёленький народ начинал подпевать клипам на ТВ. «Отвратительно», – сама с собой ругнулась жена и ушла с головой в инстаграм. А Эрик просто сидел и смотрел по сторонам.
– Отвратительно! – снова ругнулась жена, попробовав ломтик на вид аппетитного рыбного стейка.
– А мне нормально, – выдвинул в защиту стейка Эрик, слегка пожав плечами. Хотя блюдо на самом деле было так себе. По пятницам тут всегда подавали суховатую рыбу. То ли из-за большого притока посетителей, то ли из-за того, что по пятницам люди больше пьют алкогольные напитки и становятся менее привередливыми в еде.
***
– Отвратительно! Ты опять не открыл дома окна? – ещё на пороге снова заругалась жена. – Сколько раз можно тебе повторять? Идёшь из дома – открывай окна для свежего воздуха. Почему тебе постоянно нужно всё напоминать? И что за пакет ты там за собой постоянно таскаешь? Я уже в ресторане его увидела, просто отвратительно. Таскаешься с этим пакетом как нищеброд, неужели нельзя в сумку положить свою хрень и ходить как нормальный человек?
– Там лампочка, – просто и элегантно ответил Эрик, ничуть не обращая внимания на настроение жены, за эти годы уже давным-давно привыкнув к её перепадам настроения. «Сейчас сделаю свет и всё, стану героем», а как ей за такой подвиг придётся расплачиваться, он уже давным-давно придумал. По правде говоря, об этом он сейчас только и думал.
Жена ходила из комнаты в комнату, открывая окна и впуская свежий воздух, а Эрик под наблюдением Зверя взял из коридора табуретку, купленную со скидкой в антикварном магазине с видом на набережную. Распаковал лампочку и кинул коробку вместе с пакетом на пол, живо посмотрев в дверной проём, не видела ли этого жена. И залез на табуретку с резными ножками, стал выкручивать старую лампочку. Но успел провернуть её лишь на полнитки резьбы, как ножка табуретки с треском обломилась. А спустя мгновение Эрик уже летел на пол спиной вниз, крепко сжимая так и не поставленную лампочку. С криками «Суукааа!»
Секундой позже раздался ещё один треск, но чего именно: шеи или итальянской раковины с рисунком лотоса, Эрик сказать не мог. Потому что уже лежал на полу. А перед глазами была лишь тьма.
Убежище
По временным ощущениям это было так, словно идёшь себе в холодную зимнюю пору по каким-нибудь своим многочисленным и, естественно, крайне важным делам по улице. Смотришь налево, смотришь направо, соблюдаешь правило светофоров, и тут хлоп, ты, поскользнувшись на льду, прикрытом снегом, лежишь на боку, кряхтя от боли. А в другое мгновение ты снова стоишь на ногах, испытывая чувство стыда, аккуратно поглядываешь по сторонам, чтобы выяснить, как много людей видело твоё фиаско. Вот именно столько времени по ощущениям прошло для Эрика с момента, как он потерял картинку. Но теперь зрение снова к нему возвращалось.
В глазах было совсем темно, виден был лишь желтый тусклый свет и мутная кирпичная стена по левую сторону.
– Ой-ёй. Вот это меня приложило. Но я в порядке. Не волнуйся, милая, – Эрик открыл глаза и, снова увидев совершенно не то, на что рассчитывал, повторился. – Я в порядке…
Это было обшарпанное помещение, сложенное из разносортного камня, примерно в 15 квадратных метров. Эрик определил это довольно точно, так как до смерти всей его семьи он с супругой жил в квартире именно с такой площадью. Слева, как он и определил в первый раз, была глухая стена. Справа идентичное помещение делила ржавая металлическая решетка, а в углу у другого конца глухой стены лежал какой-то человек. Но, кроме образной фигуры в углу, больше ничего разглядеть было невозможно. Тусклый свет из дыр в двери ложился едва у самого прохода.
Эрика сразу заинтересовала дверь, он повернулся к своему источнику света, и как у соседа, деревянная дверь закрывала большую часть тусклого свечения.
Быстро он подбежал к ней и стал разглядывать коридор, ведущий в обе стороны, освещаемый редкими факелами. Напротив его камеры стояла идентичная дверь, в дверные решётки которых так же, как и он, смотрело лицо девушки. Но как только их взгляды перекрестились и Эрик открыл рот, чтобы задать ей миллион вопросов, она заорала и скрылась из виду.
– Да, что за хрень тут происходит! – возмутился Эрик. – Где я? Что вам от меня нужно? Помогите, кто-нибудь, пожалуйста! – заорал он, барабаня в дверь кулаками, а затем взялся за дверную ручку и начал её трясти. Но дверь не колыхалась и на полмиллиметра, зато, когда он в истерических конвульсиях дёрнул за дверной засов, он с лёгкостью поддался, и дверь, несмотря на её внешний вид, поддалась и открылась с помощью усилия одного лишь пальца.
– О чёрт, о чёрт, – повторял он снова и снова, стоя у настежь открытой двери. – Это вот совсем ни разу не подозрительно, – слёзы сами собой полились ручейками вниз. Смахивая их со щёк, Эрик высунул голову в коридор и посмотрел по обе стороны. Ничего, чистый коридор по обе стороны с симметричными дверями, освещаемый факелами, ведущий дальше того, что мог он разглядеть.
Неожиданный страх поразил его, и размышления нахлынули одной волной. «Пойти туда, но это слишком просто. Что-то тут не так. Остаться в камере? – Эрик осмотрел ещё раз свой «пятизвёздочный номер» и не увидел ничего, кроме кучки грязных тряпок в углу. – Да, от ужина тут многого ждать не стоит. Сука, что происходит? – всхлипнув, вытер последние капли слёз и с силой захлопнул дверь, оставшись в камере. – Ну ладно, твари. Посмотрим!»
Эрик собрал в кучу все тряпки под свою пятую точку и уселся в самом углу своего номера, уставившись на спящего соседа. Глаза уже привыкли к темноте, так что теперь он отчётливо видел в углу спящего жиробаса. Он спал на спине, обутый в крестные кеды, в обычных синих джинсах и мешковатой майке с надписью «ПИВО – ЖИЗНЬ», с вываливающимся мерзким брюхом, поросшим чёрными волосами.
К счастью, пузан не заставил себя долго ждать и вскоре начал, постанывая, шевелиться. А затем, как и недавно Эрик, вскочил на ноги. Огляделся вокруг, но самого Эрика он не увидел. Его сразу заинтересовала дверь, в которую он в ту же секунду стал ломиться, орать и умолять выпустить его, а также просить прощения у Саши. Рыдая навзрыд, моля, кричал, что он не знал, сколько ему лет или ей лет. Эрик так и не понял, а тем временем безобразно ожиревший мужик добрался до той самой щеколды, на которую у него, как и у Эрика, запиралась дверь изнутри. Дверь легко распахнулась.