Похороненный дневник
Шрифт:
Встав, он подхватил племянника на руки. Джаспера окатило приливной волной облегчения и унижения такой силы, что он чуть сразу не разревелся. Я не стану плакать!
— Мне… я сам могу идти, — прохныкал Джаспер, слабо барахтаясь в дядиных объятиях.
— Дудки, — фыркнул дядя Лео, плечом толкая дверь амбара. — Прибереги силы, парень. Обещаю: когда мы закончим посыпать солью эти раны, ты еще пожалеешь, что я не отхлестал тебя взамен.
Глава 33
Дядя Лео сдержал свое обещание. Он внес Джаспера в хижину и уложил на обеденный стол. Тетя Вельма хлопотала у дровяной печи.
— О, пресвятая дева Мария! — ахнула она, завидев мужа с его ношей. — Джаспер! Что только на тебя нашло?
Джаспер не ответил. И просто смотрел, как тетя ставит на печь большую кастрюлю с водой и разжигает огонь. Затем она выхватила с этажерки банку соли и сыпанула в воду половину ее содержимого.
— Что происходит? — не отрывая головы от подушки, поинтересовался Уэйн.
— Джаспер вернулся, милый. Ничего особенного. Поднимайся скорее да ступай, займись коровами, — сказала тетя Вельма, разрывая на полосы большой кусок холстины и бросая их в кастрюлю.
— Ага, я щас.
Джаспер слышал, как Уэйн выпрыгивает из постели и дергает ящики комода. Кажется, всего через секунду он уже стоял рядом с пострадавшим, разглядывая его ноги.
— Ого. Невезуха, да?
Джаспер не мог заставить себя взглянуть кузену в глаза.
— Я… Ты прости, Уэйн. Мне так жаль.
— Эй, — пихнул его в плечо Уэйн. Глухая боль толчка ненадолго отвлекла Джаспера от свирепого жжения в ногах. — Не переживай, все нормально.
— Уэйн! Топай уже! — шлепнула сына тетя Вельма.
Перед тем как сбежать, Уэйн сжал Джасперу руку у локтя.
— Все будет хорошо, малой, — с заминкой вымолвил он, словно сам в это не веря, после чего вылетел за порог.
— Лео, мне понадобятся твои чистые руки, — распорядилась тетя Вельма, ополоснув в тазу собственные ладони от остатков хозяйственного мыла. Затем выудила из кипящей кастрюли полоску ткани.
— Мы начнем потихонечку, маленький, — проворковала она.
И приступила к делу, осторожно счищая с его ног грязь и засохшую кровь. Поначалу теплая вода казалась глядевшему в потолок Джасперу живительной влагой, способной утолить боль и утешить. Чтобы не ерзать, он пытался отвлечься, подсчитывая шляпки гвоздей в досках над головой. Соленая вода стекала по коже и подбиралась к краям ранок, отправляя искорки боли в путешествие вверх по хребту. Джаспер вздрагивал, вопреки всем усилиям сдержаться. Я не стану плакать!
Когда две полоски ткани отяжелели от крови и соломенной пыли, потолок над Джаспером затмило лицо дяди Лео:
— Это нужно прикусить, сынок.
Слово «сынок» настолько поразило мальчика, что тот едва заметил всунутый между его зубов конец кожаного ремня. На вкус почти как обувная вакса. Джаспер уже собрался выплюнуть ремень, но выражение на дядином лице подсказало, что лучше не спешить.
— Постараемся управиться с этим как можно скорее, — пообещал
Протестуя, Джаспер было заворочался, но, прижатый плашмя, не мог и рукой шевельнуть. Тетя Вельма тем временем занялась раной на колене, которая тут же взорвалась яркой вспышкой немыслимой боли. В этот жуткий момент Джаспер перестал быть собой и неожиданно превратился в нечто другое. Нечто дикое и нечеловеческое, с истошным криком мечущееся под дядиным весом. Белые огни загорались в глазницах, отвечая на удары затылка о крышку стола. Зубы впились в кожу ремня с такой силой, что затрещали.
— Полегче, полегче, — произнес его дядя где-то далеко, в миллионе миль отсюда. — Нужно всего лишь промыть.
— Там застряли мелкие осколки, — ничуть не смущенная сдавленными воплями Джаспера, возразила тетя Вельма. — Придется сходить за щеткой.
Боль ослабла настолько, что Джаспер перестал биться. Лео помог ему сесть и поднес к губам мальчика горлышко бутылки с бурой жидкостью.
— Глотни немного, парень. Это поможет вытерпеть.
Джаспер разлепил стиснутые веки; комната вокруг качалась, пульсируя. Жидкость обожгла рот, и он словно забыл, как глотать. Дядя хлопнул Джаспера по спине, и горячая жижа стекла в горло. Огненным шаром обожгла желудок и устремилась назад, но дядя зажал рот мальчика ладонью, заставив проглотить ее снова. Закружилась голова.
— Что ты ему дал? — спросил чей-то искаженный голос.
— Кукурузную брагу. Совсем чуть-чуть.
— Боже правый. Зачем, Лео? Его же наизнанку вывернет.
— У тебя есть идеи получше?
Джаспер едва мог разобрать слова. Голоса плыли, колыхаясь и дрожа.
Осталось не вполне ясно, что случилось затем.
Прошло никак не меньше часа. Джаспер очнулся, трепеща от лютого холода. Шишку на затылке ломило от боли, а правая нога, по ощущениям, была наполовину сожрана каким-то хищником — чудовищем со стальными гвоздями вместо зубов. Когда взгляд Джаспера сумел наконец сосредоточиться, он увидел окровавленную тряпку, плотно обмотанную вокруг правого колена. Левую щиколотку покрывал толстый слой густой белой мази. Это уже не были его ноги; куски мяса, и только. Комната вокруг застыла под непривычным углом, будто неуклюжий великан поднял всю хижину, чтобы рассмотреть, а потом ткнул обратно, как придется. Лишь через несколько минут мальчик сообразил, что лежит в постели. Со стоном попытался приподняться.
— Ты возвращаешься к нам? — спросила тетя Вельма, стоя у занавески, отделявшей кровать Уэйна от кухни.
Джаспер попробовал ответить: «Да», но с губ не слетело ничего, кроме нового бессвязного стона.
Подойдя к кровати, тетя положила руку ему на лоб.
— Тебя лихорадит, маленький. В амбаре такие раны моментально воспаляются. Нужно было сразу бежать ко мне.
— Прошу прощения, — отважился выдавить Джаспер, но и сам не понял, что за нелепые слова вылетели изо рта. Нежное тепло тетиной ладони мешало терпеть боль, так что вскоре комната ходуном заходила от его всхлипов. Джаспер хотел к маме.