Похороненный дневник
Шрифт:
Ее.
Единственное, что Джаспер знал наверняка, — то, что фамилию «Галатас» ему доводилось слышать и прежде. Улегшись, мальчик вперил глаза в потолок.
Перед мысленным взором Джаспера из-за горизонта поднимался столб дыма. В тот день, когда мама его бросила, что-то сильно дымило вдали. «Просто выжигают паровое поле», — сказала она, отмахнувшись от такой безделицы.
Вот только горящее поле больше не казалось пустяком.
На следующее утро доктор Уайтберд снова заглянул проведать Джаспера.
— Как мы
— Лучше, — самочувствие заботило Джаспера меньше всего. — Кто это был? Тот человек, что кричал здесь ночью?
— У тебя чуткие ушки, маленький кролик, — усмехнулся доктор, прежде чем склониться над его разбинтованными ногами. — Гляжу, ты быстро поправляешься. Это хорошо.
Джаспер не дал врачу сменить тему.
— Кто он такой?
— Заблудшая душа из города. Мне стоит извиниться за него перед тобой. Кое-кто в моем племени не чурается пить виски с незнакомцами и играть с ними на деньги. Подобные вещи никому не упрощают жизнь, но нашей молодежи трудно бывает найти хорошую работу.
— Он вел себя… был очень груб с вами, — сказал Джаспер.
— Я не позволяю чужому дурному настроению портить мое собственное, — сказал доктор и наставил на Джаспера палец, будто предостерегая.
— Что теперь с ним случится?
Доктор рассмеялся:
— Проснется с жутким похмельем, но жить будет.
— И все же… — Джаспер не улыбался. В коридоре речь шла об убийствах, горящих полях и тюрьмах. — Вам грозят неприятности?
— Все неприятности мы навлекли на себя сами… и встретили, открыв им объятия. — Доктор Уайтберд помолчал, глядя на свои ладони, а потом хлопнул ими, сдвинув вместе. Закончил бинтовать Джасперу ноги и улыбнулся. — Не переживай, Огичидаа. Это не твои заботы… Ты быстро выздоравливаешь. И когда опустеет банка, сможешь вернуться домой.
Доктор имел в виду наполовину полную склянку, висевшую над изголовьем Джаспера. Жидкость размеренно капала из нее в трубку с иглой, воткнутой ему в руку. Времени почти не осталось.
Джаспер хотел задать еще миллион разных вопросов, но самые насущные не желали срываться с губ. «Не убил ли Мотега мою маму? Это он спрятал ее машину в зарослях? Что вы имели в виду, сказав: это ее не вернет?» И сумел наконец выдавить:
— А кто был тот, второй человек? Мотега?
— Он сын главы совета нашего племени, которого зовут Огимаа.
— У него не было какой-то… ссоры с моей мамой? — спросил Джаспер шепотом. — Мне говорили, она попала в нехорошую историю из-за человека с таким именем.
Доктор приподнял брови:
— Ушки у кролика и впрямь очень длинные. Кто тебе это сказал?
— Человек, которого зовут Большой Билл. У него роликовый каток в Бартчвилле.
— М-да, — кивнул доктор. — Будь осторожен, когда слушаешь других. Жизнь — это история, которую рассказывает много голосов, и ни один не говорит всей правды.
Джаспер поморщился. Доктор Уайтберд любил выражаться загадками, и это начинало раздражать.
— Так Мотега знаком с моей мамой или нет?
Доктор какое-то время смотрел на его сумрачное лицо, но потом ответил:
— Эйя. Но я не слыхал о ссорах между ними.
— Они были друзьями?
— Эйя.
Мальчик
— Почему тогда его посадили в тюрьму?
Доктор Уайтберд смотрел на него прямым суровым взглядом.
— Мотега хороший человек. Люди, в чьих руках ключи от ваших тюрем, не всегда отличают добро от зла. Они видят перед собой манитонааха, и для них одно это — уже преступление.
Джаспер понял, что чем-то обидел доктора, и смущенно опустил глаза.
— Я просто… Слышал, что случилось убийство.
— Не страшись, Огичидаа. Убитая не была твоей матерью, — поднял ладонь доктор Уайтберд, остерегая от дальнейших вопросов. — Я не стану больше говорить о мертвых.
— Я… простите, — Джаспер понял, что пора замолчать, но не мог сдержаться. — Но откуда вы знаете мою маму?
— Не мне говорить о ней.
— Но кто-то же должен! Мама пропала, и я не знаю, куда она делась! — на глаза мальчика навернулись слезы. — Она бросила меня совсем одного. Будто забыла обо мне и знать меня не хочет!
— Нет, — отрезал доктор Уайтберд. — Никогда не ставь под сомнение любовь своей нимаамаа. Если она уехала, то лишь для того, чтобы защитить тебя.
— Как ей меня защищать, если ее здесь даже нет? — пряча слезы, Джаспер ткнулся лицом в ладони.
— Выслушай одну сказку, — опустил ему на плечо свою теплую ладонь доктор. — Однажды мать и дитя из племени манитонааха шли по лесу, собирая дикие ягоды. Ты любишь ягоды?
Джаспер заставил себя кивнуть, но не отнял рук от лица.
— Они набрали большую корзину ягод и направились назад к деревне. Но затем мать услышала волчий рык в чащобе позади них. — Доктор издал тихое ворчание. — Что ей было делать? Она подхватила свое дитя и пустилась бежать, но бегут они слишком медленно. Тогда она бросает корзину с ягодами и бежит быстрее. Но волк все равно начинает их догонять. — Доктор захлопал себя по колену, изображая топот бегущих ног. — Его рычание делается громче. — Тут он очень громко рыкнул, заставив Джаспера поднять глаза. — Знаешь, что она сделала тогда?
Мальчик покачал головой.
— Она посадила ребенка на дерево. И без него смогла бежать гораздо быстрее, уводя волка подальше. А теперь ты должен решить сам, Огичидаа. Любила ли мать свое дитя?
Джаспер задумался ненадолго, но затем кивнул.
— Если бы она не оставила ребенка на дереве, их обоих догнали бы и съели.
— Очень хорошо, — улыбнулся доктор. — Подумай теперь. Твоя мама оставила тебя жить у дяди, так?
— Так, — шепнул Джаспер.
— Любит ли она тебя по-прежнему?
— Я… Это не одно и то же! — вскинулся Джаспер, сообразив, куда клонит доктор. — Мы не в лесу! За нами не гонится никакой волк!
— Да? Откуда тебе знать? Волки имеют множество лиц. Некоторые даже живут внутри нас самих, — говоря это, доктор стукнул себя в грудь. — Ты не захочешь повстречать волка. Твоя мать тоже не хочет, чтобы ты с ним встретился. Нужно иметь в себе веру, Огичидаа. Ты должен верить, что она любит тебя.
Джаспер подумал о детективе, гнавшимся за ним от самой квартиры. Чем-то это напоминало бегство от голодного волка, но бежал он один, без мамы. Прикрыл глаза и постарался вспомнить тепло ее губ на своем лбу.