Похоронный марш марионеток
Шрифт:
Кей улыбнулась. Светляки авторучек замерли. Студенты пребывали под сильным впечатлением от увиденного. Сцена из фильма заставила их забыть о реальности.
— Свет, пожалуйста, — сказала профессор Куинн.
В аудитории зажегся свет.
— В лаборатории имеется пять копий, — продолжала она, — так что на экзамене никаких извинений я не приму.
По аудитории пробежал нервный смешок. Между профессором и студентами существовало взаимопонимание. Она сняла микрофон, давая понять, что занятие окончено. Студенты начали подниматься, складывать тетрадки, переговариваться,
Сантомассимо вскочил и устремился по проходу вслед за профессором. В дверях ему преградил путь другой преподаватель, который нес две коробки со слайдами, предназначавшимися для следующей лекции. Сантомассимо толкнул его и просочился в коридор. Однако он увидел только студентов, направлявшихся в другие аудитории, у некоторых в руках были коробки с фильмами, многие имели довольно сонный вид.
— Мисс Куинн! — крикнул Сантомассимо. — Профессор Куинн!
Она с трудом расслышала его, обернулась и увидела, как он стремительно пересекает холл, держа в руке что-то, что вблизи оказалось полицейским удостоверением.
— Простите, мисс Куинн, я лейтенант Сантомассимо из участка Палисейдс, — представился он. — Могу я побеседовать с вами?
У нее были необыкновенно ясные зеленые глаза, но сейчас они смотрели с подозрением.
— О чем?
С лестницы на Сантомассимо накатила волна студентов, вооруженных треногами. Из-за поднятого ими шума он почти ничего не слышал. К тому же он не хотел говорить об убийствах здесь, в коридоре, посреди толпы учащихся.
— Могу я предложить вам чашечку кофе? — спросил он.
Она посмотрела на часы.
— Нет, я согласна только на ланч.
Захваченный врасплох, Сантомассимо смущенно улыбнулся:
— А где? Здесь есть кафетерий или что-то в этом роде?
— Вы не против китайской кухни?
— Китайской? Конечно, почему бы и нет.
Он проследовал за нею в ее кабинет, забитый сценариями и книгами о кино, заставленный четырьмя металлическими шкафами с глянцевыми киножурналами. На стене висел огромный плакат, изображавший лицо Хичкока, обрамленное тенью его же профиля. Собирая со стола свои вещи, профессор Куинн заметила, с каким пристальным вниманием Сантомассимо разглядывает этот портрет.
— Это он привел вас сюда? — спросила она.
— Я предпочел бы поговорить об этом, когда мы останемся одни.
Она загадочно улыбнулась и повела его к лифту. Они спустились на первый этаж и вышли из корпуса. На улице стало жарко, смог раздражал Сантомассимо горло.
— Должна предупредить вас, — сказала профессор Куинн, пока они шли по дорожке, — если вы пришли навести справки о ком-то из студентов, чтобы затем привлечь его к секретной работе, я буду рада помочь вам, но непременно сообщу студенту, что вы им интересовались.
— Нет, профессор Куинн, дело совсем не в этом.
Китайский ресторанчик «Медленная лодка» изнутри напоминал темную пещеру. Бамбуковые занавеси ограждали небольшой водопад, вода по выложенным горкой камням стекала в пруд с золотыми рыбками, в центре которого стоял миниатюрный каменный храм. Цены были невысокими, однако наплыва студентов не наблюдалось — сидели лишь преподаватели и сотрудники расположенных рядом с университетом корпораций.
Они разместились в отдельной кабине, и Сантомассимо смутился еще больше. У профессора Куинн, по-видимому, была склонность прямо и открыто смотреть в глаза собеседнику.
— Должен попросить вас не разглашать содержание нашего разговора, — осторожно начал Сантомассимо. — Вы можете мне это пообещать?
— Да.
Китаец в золотистом халате, улыбаясь, поставил перед ними два бокала воды со льдом. Сантомассимо подождал, пока он уйдет. Профессор Куинн продолжала смотреть на лейтенанта. Теребя край скатерти, он взглянул прямо в зеленые глаза собеседницы — истинно ирландские глаза.
— Вы, должно быть, слышали об убийстве на пляже в Палисейдс? — спросил он.
— Билл Хасбрук, — ответила она. — Конечно. Это был настоящий шок.
— Вы знали его?
— Я знала о нем. Он представлял некоторых наших студентов.
— Студентов? Они пользуются услугами такого дорогого агентства, как «Хасбрук и Клентор»?
Она улыбнулась:
— Наш факультет считается весьма престижным, лейтенант Сантомассимо. Взять, например, нашу программу. Она была разработана профессором Блэкером, 77 и за последние пятнадцать лет наши выпускники принесли киноиндустрии более двух миллиардов долларов. Но Блэкера уже нет, и киноведением здесь теперь занимаюсь я. Лучшие из наших студентов по окончании факультета работают с «Хасбрук и Клентор».
77
Профессор Ирвин Блэкер (см. выше прим. 1) преподавал сценарное мастерство в университете Южной Калифорнии с середины 1960-х по 1978 г.
— Как вы думаете, была ли у кого-нибудь веская причина для убийства мистера Хасбрука?
— Не думаю. Он был очень порядочным человеком.
Сантомассимо откинулся на спинку стула, так как к ним вновь подошел официант. Они заказали цыплят с чесноком и свинину «му-шу». Официант, улыбаясь, поклонился, забрал меню и исчез.
— Вы знаете, как погиб Хасбрук? — спросил Сантомассимо.
— Если не ошибаюсь, его убили летающей бомбой.
— Да. Бомбой в игрушечном самолете. Вас это не наводит ни на какие размышления?
— Нет.
Сантомассимо тяжело вздохнул.
— Как известно, его агентство среди прочего занималось рекламой, — заметил он.
— Это мне ни о чем не говорит, лейтенант.
— Совершено еще одно убийство, профессор. Не знаю, упоминались ли в прессе какие-либо подробности. Вторая жертва — молодая женщина, блондинка, убитая вчера в отеле «Виндзор-Ридженси».
Профессор Куинн смотрела на него выжидающе.
— Вы ничего не слышали об этом, не так ли? — спросил Сантомассимо.
Она кротко улыбнулась, словно прося извинения: