Похороны в Калифорнии
Шрифт:
Вдова. Зачем нужна эта комедия?
Гробовщик. Чтобы выиграть время для принятия окончательного решения. Никто не знает, как они себя поведут, узнав о его смерти... (Тычет пальцем в лежащего на полу Хозяина и выглядывает на площадь.) Ждут... Тот, из-за кого ты не решаешься выйти на балкон, уже... Его уже нет... Разве ты не слышала выстрелы?
Вдова. Слышала.
Гробовщик. Тебе придется выполнить мою просьбу, любовь моя... ради нашего ребенка... Промедление чревато гибельными последствиями. (Широким взмахом руки указывает на балконную дверь.)
Вдова колеблется. С площади доносится шум голосов, смолкнув ненадолго.
опять возникает песня...
Они давно ждут. Нельзя злоупотреблять терпением толпы.
Вдова. А вдруг они не поверят?
Гробовщик (уверенно). Поверят. Сейчас главное ничего не менять, чтобы все оставалось по-прежнему. Какая разница, кто будет стоять рядом с тобой, он, я, кто-нибудь другой?.. Им все равно. Нельзя лишать их того, к чему они привыкли годами. Ну, любовь моя... Решайся...
Вдова смотрит на него с сомнением.
Обожаю... (Легонько подталкивает Вдову к балкону.) Счастье мое!.. Жизнь!.. Любовь!.. Сладость!.. Боль!..
Еще один толчок - и Вдова оказывается на балконе. Раздаются восторженные крики: "Да здравствует Вдова!", "Да здравствует покровительница Золотого каньона!"
Толпа удивленно затихает, когда на балконе появляется Гробовщик. Помощники Шерифа ждут указаний. Шериф молчит.
Выполняя возложенную на меня печальную миссию, вынужден сделать важное сообщение. Несколько минут назад внезапно резко ухудшилось состояние здоровья нашего дорогого и уважаемого Хозяина. Сердечный приступ приковал его на время к постели. Положение серьезное, но не безнадежное. Делается все, чтобы в ближайшее время поднять всеми нами любимого человека на ноги. Пока же позвольте зачитать собственноручно написанное им выступление. (Читает.) "Дорогие соотечественники, жители Золотого каньона! Мы собрались сегодня в очередной раз здесь у памятника, чтобы почтить память того, кто отдал жизнь за свободу народа. Как один из тех, кто с оружием в руках отстаивал интересы народа рядом с Героем, как его друг и соратник, я горжусь, что памятник ему поставлен в таком городе, как Золотой каньон, в городе побеждающей нравственности, в городе, где живут люди, все помыслы и стремления которых связаны с заботой о ближнем, где пороку объявлена беспощадная война. Я горжусь тем, что Вдова Героя, немеркнущая любовь которой к покойному, как яркий факел, освещает нам путь к истине, может быть уверена, что памятник этот водружен людьми, чтущими Героя и преисполненными глубочайшего почтения к ней самой и ее мудрым советам.
Счастливы люди, живущие в таком городе, как Золотой каньон! Велика их любовь к тем, кто ведет их путями истины к чистоте и прозрению. Почтим же глубоким поклоном Вдову, любовь которой к Герою так жива, скорбь так безмерна, верность так тверда, что кажется - все осталось, как прежде, ничто не изменилось, и тот, которого уже нет с нами, по-прежнему жив и горячо любим. Да будет так до конца дней наших! Слава Вдове!"
Толпа рукоплещет Гробовщику. Слышны крики: "Да здравствует Вдова!",
"Да здравствует Хозяин!" Гробовщик и Вдова приветственно машут толпе.
Шериф (помощникам). Убрать оружие. (Прислушивается к крикам толпы.) Хорошо кричат. Дружно. И главное - искренне, от всей души... (Помощнику, глядя на Вдову.) Если бы ты знал, Джимми, как она хороша в постели...
Толпа кричит: "Да здравствует Вдова!", "Да здравствует Хозяин!"
(Не очень громко.) Да здравствуют "Лучшие гробы"!
Толпа (дружно). Да здравствуют "Лучшие гробы"!
Занавес
1981