Похоть
Шрифт:
— А кто она? Историк?
Гриффин пожал плечами.
— Насколько я знаю, миссис Тэйтон слаба здоровьем. Я не слышал, чтобы она чем-то занималась. Но в свете она когда-то произвела фурор своей внешностью. Да и сегодня она ещё хороша собой.
Стивен бросил осторожный взгляд на Гриффина. Боже мой, что он говорит? Впрочем, тут же спохватился Хэмилтон, чему удивляться? Лоуренсу уже за пятьдесят. Конечно, в такие годы — где уж замечать женскую красоту? Гриффин давно похоронил жену, у него остался сын, который, кажется, тоже учится на историческом.
Стивен понял, что глупо продолжать этот разговор, и умолк.
В самолёте Хэмилтон сидел в хвосте
Наконец они прилетели. Тэйтон плохо переносил перелёт и при посадке в Салониках был бледен и хмур.
— Спиридон не подведёт нас, Лори? — на лице Арчибальда застыло угрюмое выражение. — Эти восточные люди так необязательны, а к десяти уже стемнеет.
Гриффин покачал головой и успокоил коллегу.
— На Сарианиди всегда можно положиться, Арчи, он не подведёт.
VIP-зал Международного аэропорта «Македония» был полупустым, Стивен бросил взгляд на часы на стене. 18.55. Они прилетели на несколько минут раньше. Поднимаясь сюда, он приметил несколько баров, аптеку, сувенирный и кондитерский магазины и уже хотел спуститься туда, но створки дверей разъехались, пропустив запыхавшегося темноволосого толстяка, похожего на турка, с лоснящимися полными губами и сияющими глазами-маслинами. От выступающего под нелепым длинным жилетом солидного брюшка веяло ароматом каких-то сладких специй, лицо с огромным толстым носом излучало довольство, а в руке был зажат кусок слоёного пирога с орехами, миндалём и корицей. Пузан торопливо дожёвывал его, вертя головой и озираясь. Двигался он, несмотря на избыток веса, необычайно легко и грациозно, как холёный раскормленный кот.
— Спирос! — Гриффин помахал ему рукой, и тот, бросив в урну салфетку от пирога и слегка колыхаясь круглым животом на коротких жирных ножках, обутых в мягкие туфли, поспешно устремился к ним.
— Мистер Гриффин! Как я рад! Мистер Тэйтон, приветствую! — Сарианиди широко улыбнулся и восторженно вскинул вверх пальцы-сардельки. — Я заказал автобус не до Комотини, а прямо до виллы, чтобы добраться без всяких пересадок.
Гриффин пожал руку и даже приобнял Спиридона Сарианиди, а ему представил Стивена Хэмилтона, и Стивен заметил, что ему Сарианиди просто кивнул, почти не заметив его, но сразу выделил глазами миссис Тэйтон, и между бровей его залегла маленькая тёмная морщинка.
— Кто-нибудь уже приехал? — поинтересовался тем временем Лоуренс у грека.
Сарианиди поспешно ответил, что два дня назад появился Франческо Бельграно из Болоньи, а вчера утром прилетел Максимилиан Винкельман из Халле с женой. Немец весь день проторчал на месте будущего раскопа, зато с Бельграно они выпили по стаканчику доброго винца и обсудили висячие металлические печати Византии. Чрезвычайно умный человек. Приехал и Хейфец из Штатов, причём, первым, ещё третьего дня, но сказал, отлучится пока на денёк-другой к родне. Сегодня должен уже вернуться.
— И где его родня? Он разве грек? — полюбопытствовал Гриффин. — Впрочем, у этих американцев никогда не поймёшь…
— Какой грек? — толстые густые брови Сарианиди взлетели на середину лоснящегося лба. — Сказал, на Украину слетает, туда и обратно.
— О, так он украинец? — удивился Гриффин. — Гриффин не интересовался политикой, но слышал, что на Украине
Сарианиди снова усмехнулся, а Тэйтон, вмешавшись в разговор, снисходительно пояснил коллеге, что Хейфец никакой не украинец, а просто еврей из Одессы, эмигрировавший ещё в детстве с семейством в Штаты, но, как оказалось, Гриффин не очень-то понял сказанного, только уточнил у Арчи, хороший ли тот доктор.
Тэйтон уверенно кивнул.
Сарианиди вывел их из зала и проводил на стоянку, где всех ожидал небольшой удобный автобус на восемь мест. Толстый грек оказался весьма любезным гидом: по дороге, размахивая руками, взахлёб рассказывал о весёлой жизни Салоник. Темнота за окнами ещё не начала сгущаться, но город уже был в огнях. Едва они проехали пару кварталов от аэропорта, Сарианиди ткнул во фронтон, сияющий разноцветными неоновыми бликами.
— Очаровательное местечко. Мы тут флиртуем с симпатичными туристками, а иностранцы пытаются узнать все секреты гречанок. А тут, — он экспансивно махнул рукой в сторону здания с надписью «Nasim», — восточные напевы и самба, карнавалы и шоу. — Автобус миновал ещё пару кварталов, и Спиридон снова оживился. — А это не для слабонервных, — усмехнулся он. — Тут жёсткое техно, публика выглядит очень сурово, кожа, татуировки, как на Хэллоуине. — Гриффин покачал головой, но Сарианиди продолжал, как ни чём не бывало. — А это клуб «Калигула», тут танцуют грациозные вакханки в прозрачных туниках и мускулистые Аполлоны. Отдых на любой вкус.
Хэмилтон, сидевший впереди, осторожно обернулся на миссис Тэйтон. На её лице не было ни интереса, ни отвращения, временами она осторожно массировала виски, казалось, её гложет мигрень. Он не удивился: после перелёта всё они были словно варёные, его самого немного подташнивало и хотелось спать.
Сарианиди же теперь, когда они миновали городские кварталы, рассказывал о вилле, где им предстояло провести два месяца. Трёхэтажная, с удобным садом и бассейном, с современной дизайнерской мебелью, — оживлённо тараторил он, будто читая рекламный проспект, потом сообщил, что на вилле всего десять спален, но спальных мест гораздо больше.
…Вилла на побережье, живописная и фешенебельная, действительно была выстроена всего в сотне ярдов от песчаного пляжа, на высоком горном отроге. При ней был даже крохотный, но тенистый садик на краю обрыва, в глубине которого шумела меж камней впадающая в море речушка. Чуть подальше, на набережной, светились неоном таверны со свежей рыбой и морепродуктами, магазины и кафетерии.
Гриффин обошёл первый этаж, оглядел просторную гостиную с видом на внутренний бассейн, спальные и ванные комнаты, парковку и площадку для барбекю — и остался доволен: всё было уютно и мило: им не раз доводилось, что скрывать, жить в куда худших условиях.
Шофёр закончил выгрузку багажа, и Хэмилтон поинтересовался, какую комнату он сможет приспособить под лабораторию, но профессор порекомендовал ему отложить это до совета с Бертой Винкельман. Возможно, она уже присмотрела подходящее помещение в подвале. Сарианиди проконсультировался с Гриффином о доставке продуктов и представил им старую кухарку-гречанку Мелетию, и тут на лестнице послышались шаги.
Через мгновение перед ними возник загорелый полуголый брюнет в жёлтой бандане, с бокалом чего-то экзотического в руках. Он поспешно снял свой экстравагантный головной убор, и Спиридон Сарианиди представил всем Франческо Бельграно. Эксперт по древней сфрагистике и глиптике, он был хорошо известен в научном мире, но Хэмилтон видел его впервые.