Похождения бравого рядового Гувер
Шрифт:
— Да меня убили там! Срань господня, охренеть как страшно!
— Вы сами виноваты!
— Я?!
— Вы! Любой бы сбрендил, если бы ему на шею бросился здоровый мужик с криком «профессор Снейп, вы живы, я вас так люблю!». Я все предусмотрела, включая приставания к Гермионе, попытку убить Малфоя, попытку убить Гарри, но только не это!
— Он в меня авадой запустил!
— Вообще экспелиармусом, вы просто влетели головой в дерево и у вас череп треснул.
— А тебе только смешно!
— А что мне, плакать что ли?
— Могла бы и поплакать. — Бросил снайпер, остывая. — Эй, четырехглазый, ты что здесь забыл?
— Ничего. — Промямлил Рикард, задом пятясь к двери. — Я ухожу.
— Иди-иди. —
— О, это незаменимая в нашем деле вещь! — У Гувер загорелись глаза.
Она уселась на стол, предварительно согнав заснувшего воробья Джека, и принялась рассказывать.
— С помощью симулятора можно тренировать курсантов без риска для их жизней. Создавать не учебные бомбы с маленьким зарядом, а выпускать их на здания с террористами и заложниками. Сами знаете, реальный опыт не заменит никакая подготовка. И здесь они его получат, никого не убив. С помощью симулятора также можно моделировать пытки, уча терпеть боль, но не причиняя физического вреда. Как думаете, будут ли агенты бояться смерти, после того, как умрут на симуляторе пару-тройку десятков тысяч раз? Они и реальную ситуацию воспримут, как очередное задание симулятора, и уже не буду так трястись о себе…
Она осеклась, увидев, с каким выражением лица ее слушает Джо.
— И можно играть в игры. — Неловко закончила она. — Мы вот с остальными ребятами здесь уже GTA прошли.
— Игры, значит. — Повторил Дантон. — Вот оно как. Игры.
Глава 45. Сидеть и ждать
На чердак семьи Прайд тянуло едва ли не больше, чем в тайную комнату. Гувер припрягла Рене, и вдвоем они навели там относительный порядок, протерли пыль, растащили вещи, освободив центр, и превратили просто беспорядок в беспорядок тщательно продуманный и художественный, чтобы не нарушать гармонию этого места. Также Мерида, к восторгу маленькой мисс Прайд, вырезала в стенах кучу тайников, где можно было хранить всякие мелочи типа старых фотографий, конфет, косметики и дневников. В пространстве между скатом крыши и стеной девочки устроили свою тайную комнату, куда Рене перетаскала все старые игрушки, чтобы не позориться перед иногда приходящими одноклассницами.
Сама Гувер прекрасно знала, зачем продолжает сюда ходить, и дело было даже не в Рене или чердаке, и даже не в агенте Прайд. Точнее, не именно в агенте Прайд. Путешествие по подсознанию Дантона не ограничилось для нее сидением в клетке в образе твари. Прежде чем добраться до снайпера, Гувер побывала в его детстве, узнала, что он сидел в тюрьме, хочет, чтобы мама его любила, причем этот образ тесно сплетался в его сознании с образом миссис Норы, порождая неразрешимый конфликт, насмотрелась ужасов армии и горячих точек, и в частности обнаружила, что агент Купидон, как и ученый Стефан Моритц, предпочитает смуглых брюнеток. Обе мисс Прайд идеально подходили под этот образ, и поначалу Гувер жутко хотелось снести своей недавней наставнице голову и сыграть ей в футбол. Потом она просто стала чаще приходить к ним, лишая Дантона возможности появиться в этом доме. Осознавать подоплеку своих действий было вполне паршиво, перед самой собой Гувер не могла оправдаться «неосознанными действиями». И просто ей нравилось лежать на чердаке на диване, положив голову на подлокотник, и слушать звуки внешнего мира. Моритцу тоже это нравилось, поэтому в такие моменты Гувер ощущала удивительную гармонию и внутренний покой.
Внизу стукнула дверь, раздался визг Рене и громкий хохот Дантона. Гувер перевернулась на живот и улыбнулась. Неугомонного снайпера не было четыре недели, достаточное количество времени, чтобы начать сходить с ума. Очередная секретная миссия без связи с базой, где-то в Англии. Гувер часами рассматривала маленький остров на карте мира, и не понимала, как на клочке земли величиной с палец можно что-то делать так долго.
Дантон что-то рассказывал, перемежая речь паузами там, где в разговоре с другим агентом пользовался бы нецензурной лексикой. Ничего особенного он не сообщил, миссия все-таки была секретной, но тумана нагнал достаточно, выставив себя героем межгалактического уровня, а остальным агентам, включая элитного разведчика Максимилиана Дорна, который и проводил операцию, уготовил скромную роль массовки. Кажется, Мерида заснула, потому что когда она открыла глаза, было уже темно, а из открытой двери бил свет. Дантон стоял в проходе, отбрасывая длинную тень, и задумчиво разглядывал спящую Гувер. Увидев, что она проснулась, он велел подвинуться и сел рядом, потом нагнулся и поставил себе на колени рюкзак.
— Тебе я тоже кое-что привез.
— Мне? — Удивилась Мерида.
— Тебе. Холодильника у тебя нет, поэтому, извини, это не магнитик с видом на тауэр. Думаю, тебе понравится.
Он протянул ей растрепанную книжку. Мерида осторожно взяла, ожидая какого-то подвоха, и посмотрела на обложку. Очень старое издание, «Хроники Нарнии» Льюиса. Книжка разваливалась на части, страницы были испачканы и выпадали, корешок почти оторвался. Гувер открыла форзац, и у нее вытянулось лицо. Выцветшими фиолетовыми чернилами на нем был аккуратно выведен автограф автора, а ниже подписался его друг Толкиен.
— О-о-о-о, сэр! — Только и смогла выдохнуть восхищенная Мерида.
— О-о-о-о, рядовой! — Низко протянул Дантон, потом засмеялся. — Я ее одолжил у одного типа, который ее точно не ценил. Нравится?
— О да, сэр, конечно, сэр, смотрите, тут даже комментарии на полях! И рисунки!
— Я ее в самолете читал, видел. Там в ней какая-то живность вроде завелась.
— Я ее восстановлю! В пакет положить и капнуть формалина сначала, потом странички почистить, сшить, корешок… спасибо, сэр, как вас отблагодарить?!
— Ничего, будешь мне должна. — Опять засмеялся Дантон, глядя в ее взволнованное лицо. — Как твой симулятор?
— Сэр. — Лицо у Гувер разом стало серьезным. — Послушайте, что я сейчас скажу… я… я не хочу, чтобы вы считали меня чудовищем…
— Я и не считаю, что за…
— Я была у вас в подсознании. Оно считает. И не спорьте со мной, мне и так трудно формулировать. Директор Кейдж бы понял, и мистер Доусон тоже, и мисс Михайлофф и даже Стив… Мы делаем ужасные вещи, да вы знаете, вы же снайпер. Но все это оправдано теми, ради кого мы это делаем. Но мы… мы не совсем люди. И оценивать нас надо не так, как людей. Есть волки и овцы, а мы — псы, но мы тоже едим овец, да. Понимаете? Псы иногда даже не подозревают об этом, просто берут пищу из рук пастухов. И если пастух погубит пса, чтобы сохранить отару, или бросит его, потому что у него есть другие псы, прав он будет или нет?
— А ты, выходит, пастух, да?
— Я просто понимаю, как они мыслят. — Уклончиво ответила Гувер. — И поэтому я не могу их осуждать, когда узнаю… какие-то вещи, которые мне знать не положено. Потому что в итоге это принесет больше пользы. Но не нам, а овцам. Без которых мы сами жить не сможем.
— Какие конкретно вещи нам не положено знать?
— Сэр, я скажу, только прошу, постарайтесь понять это правильно. Нас всех программируют определенным образом. Настоящий агент не должен иметь друзей, семью, он должен быть одинок, его не должно ничего отвлекать от дела. И бывает так, что… агентов специально разводят или ссорят, подстраивают измены, предательства, конфликты… мало кто может такое выдержать. А на тех, кто выдерживает, находится управа посерьезней. Это всегда происходит, рано или поздно, и остается только сидеть и ждать, когда это случится.