Похождения нелегала
Шрифт:
— Кайне анунг.
— А вот я сейчас полицию позову.
— Зови. Я ничего не говорил, ты ничего не слышал.
— Кто тебе дал мой адрес?
— Ребята из Минска. Андрей и Борис.
— Не знаю таких.
— В таком случае извиняюсь.
Гелберт постоял, подумал.
— Ладно, пригоняй сегодня вечером, в девять. Вон туда, на задний двор. Ворота будут открыты. Посмотрим, что за бостон-грюн.
99.
В назначенный час я пришел на задний двор мастерской с пластиковым пакетом от
— Где ж твой бостон-грюн? — спросил Гелберт.
— Минуточку терпения.
Надо было видеть лицо этого немца, когда я достал из пакета зеленую "БМВ" размером со спичечную коробку и поставил на бетонный пол.
Гелберт чуть не захлебнулся от бешенства. Раскрыл рот и выпучил глаза, как будто ему перекрыли кислород.
Потом весь покрылся красными пятинами и начал орать:
— Ферписс дихь ду, шпиннер!
В смысле "Пшел вон, придурок!", только покрепче.
Говорят, у немцев нет крепких выражений.
Таки есть.
А поскольку я не уходил, Гелберт побежал за инструментом. Видимо, чтобы демонтировать меня на запчасти.
Нужно ли говорить, что, когда он вернулся, мы с зеленой бээмвухой уже стояли в обнимку о натюрэль.
— Нет! — сказал Гелберт. — Это невозможно. Откуда она взялась?
И потянулся к дверце машины.
— Осторожно, — остановил я его. — Может быть, сигнализация не отключена.
— А как ты ее пригнал?
— Так вы же видели. Принес вот в этом пакете.
Конечно, такие спектакли проходят только раз.
Когда я показал Гелберту, как я это проделываю, он почесал затылок.
— Как тебя зовут, парень? Анатоль? Ты опасный человек, Анатоль. Очень опасный. У вас таких в России много?
Мне было приятно сообщить ему, что я, как царь Мидас, единственный на планете могу дисминуизировать всё, к чему прикоснусь.
— Скажи мне, — поинтересовался он, — а зачем тебе нужен старина Гелберт? С такими способностями ты можешь носить "мерседесы" через границу и без меня.
— Могу, но не хочу.
— Абер варум? Почему так?
— А потому, что не люблю рисковать. Мое дело доставить товар к тебе и получить за него денежки. А там ты делай с ним, что хочешь: перебивай номера, перекрашивай. Хоть золотом покрывай. Это уже твой гешефт.
Гелберт подумал, потом протянул мне руку.
— Будем работать, Анатоль. И пусть вся Германия станет страной пешеходов. Ей это только на пользу пойдет.
100
Мы славно потрудились с этим добрым человеком, который мне сперва так не понравился.
Я делал ему и "порше-бокстеры", и "мерседесы-SLK", и всевозможные "кабрио" с откидывающимся верхом: Гелберт прямо млел при виде этих тачек. А уж седьмых бээмвух мы с ним приватизировали и сбыли с рук не меньше двух десятков.
Технология этого нового для меня дела была несложна.
Ведь мне не нужно было забираться в машину и куда-то на ней ехать: дверные замки, противоугонки и зажигание — все это были проблемы старины Гелберта. Он обожал со всем этим возиться.
Высмотрев в богатом квартале подходящую тачку, я прибегал к ней на свидание в темноте, после одиннадцати, когда на окнах особняков уже опущены металлические жалюзи.
Именно прибегал, этакий энергичный зажиточный мистер Адидас, увлекающийся ночным оздоровительным бегом.
Тренировочный костюм и кроссовки, кстати, отлично смотрелись среди темных особняков: люди состоятельные с пониманием относятся к заботе о своем здоровье.
Что же касается поздноты — то, во-первых, мы, богачи, что бы о нас ни думали плебеи, днем работаем, во-вторых — ночью можно бегать по проезжей части, а в-третьих — не ваше собачье дело. Здесь еще не проходит граница между нашей и вашей свободой. Имеем полное право. Докажите, что нет.
Итак, я бежал в темноте вдоль вечнозеленых оград, на бегу небрежно прикасался к своей избраннице — и стремительно дисминуизировался. Затем возвращался в себя (уже, естественно, без нее), осторожно подбирал ее с земли, клал в коллекционную коробочку — и насвистывая убегал прочь.
Тут, разумеется, свои тонкости: важно, чтоб не сработала звуковая сигнализация, поэтому первое прикосновение должно быть очень нежным: так любители чужих женщин прикасаются к пассажиркам общественного транспорта.
А после дисминуизации — пускай она кричит, сколько хочет: кто услышит ее комариный писк?
Впрочем, звуковые устройства с реакцией на толчок в Германии ставят нечасто.
Вторая сложность: подбирать красавицу с земли надо очень осторожно. Металл при дисминуизации становится тоньше самой тонкой фольги, а пальцы человеческие, увы, шершавы. Машина, как мотылек, не терпит лишних прикосновений.
Помню, одну "альфу-ромео" приятного цвета "блау-металлик" Гелберт забраковал именно по этой причине: я долго не мог нашарить ее в темноте среди палых листьев, и в итоге бедняжка оказалась вся мятая и ободранная, как после падения с моста.
К счастью, проблемы утилизации у нас с Гелбертом не было: я просто дисминуизировал злополучную тачку — и раздавил ее каблуком.
Вся операция, включая доставку добычи в ангар и моего возвращение в объятья подруги, занимала от силы час-полтора.
101
Керстин быстро привыкла к тому, что по ночам я настойчиво укрепляю свое здоровье.
Иногда даже сама выгоняла меня на улицу, если я задремывал по причине отсутствия договоренности с Гелбертом:
— Иди, иди, лежебока! Я пузатых мужчин не люблю.