Похождения отставного полковника Плохоты

Карагодина Ольга Геннадьевна

– Как это не заслужил?
– вмиг сделался заикой, возмущённый Захар Фёдорович.

– Просто вы не член Союза писателей, - поднял на него глаза председатель, потирая рукой лысину, -.

– Я не член? Я не член?
– сжал кулаки Захар Сергеевич, собираясь объяснить председателю в ближнем бою, кто тут член, а кто нет.

– Вы, - продолжил председатель, - член Союза писателей-переводчиков. А это совсем другая организация.

– А-а-а, - взвыл диким вепрем Захар Сергеевич и бросился из зала вон.

Рита сидела за накрытым столом одна вот уже четыре часа.

Муж всё не появлялся.

– Наверное, с друзьями-писателями пошёл отмечать свою медальку, - думала она.

Неожиданно дверь распахнулась, на пороге возник муж. Красный, как редкая разновидность бойцовой рыбки с бурыми пятнами по лицу. Пьяный в щи, изрыгающий нечленораздельные звуки.

– Где медаль?
– съязвила Рита, глядя на мычащего мужа - проглотил, али не досталось?

– Да я их раком! Я их...Володи Дубинины, подгузники на подтяжках, козепопцы, кони педальные, что б им всю жизнь ежей рожать.

– Ну, хватит, - не выдержала Рита, - прекрати истерику.

– Ты ещё!
– не мог остановиться Захар Сергеевич.

Шагнул в кухню, схватил графин с водкой и, встав в позу горниста из пионерского лагеря "Артек" осушил её одним махом.

Всю ночь перед его глазами стояло плачущее лицо жены. Вокруг её головы летали бронзовые и золотые медали с вафельной коробки.

Он проспал до обеда Вечером Рита, обмотав его голову смоченным холодной водой полотенцем посадила ужинать за стол.

– Завтра заедешь в свою редакцию, получишь медаль.

– Как так?
– не понял Захар Сергеевич.

– Я обо всем договорилась - Впрочем, - вздохнула Рита, - как и всю жизнь договариваюсь. Кушай - никого не слушай. Завтра будем обмывать твою медаль. Да и вафли к чаю купила.

Глава V

Литературные перепитии

Литературное общество, куда попал Захар Сергеевич, кишело всякими необыкновенными личностями. В миру они были обычными учителями словесности, переводчиками с разных языков, банкирами, адвокатами, военными, музыкантами, бардами, слесарями и монтерами, пенсионерами и чёрт знает кем ещё.

Здесь в литературном клубе они были поэтами, прозаиками, драматургами, очеркистами. Руководил всеми главный редактор литературного журнала "Московский прибамбас" Вадим Юрьевич Лисянский. Он был строг, но справедлив. Всю жизнь работал на литературном поприще. Довольно скоро в силу своей кипучей натуры Захар Сергеевич дорос до помощника главреда и стал его незаменимой правой рукой.

Танец Талии

Одним из заданий на новом поприще был обзвон нужных редактору людей. В данном случае нужно было позвонить исполнительнице бардовских песен Елене, лихо писавшей рассказики в свободное от работы время.

Захар Сергеевич набрал номер телефона. С того конца трубки донесся писклявый голос:

– Алло, слушаю вас.

– Узнала?
– набатом ударил он в ухо бардессы.

– Вас, трудно не узнать, - расплылась в улыбке Елена Шамаханская.

– Слушай внимательно, - приказал он.
– Я сейчас нахожусь в редакции, тебе срочно нужно переслать один рассказ в печатном виде. Ну, тот про полкового дирижёра и лошадь.

– А-а-а, - припомнила Елена, - "Дирижёр-хоровик и лошадь", так он есть у редактора.

– Да, есть, но редактор дал ему другое название "Танцы Италии" и просит внести правки. А чтобы не печатать заново текст, привези его на диске в набранном виде.

– Причём, тут Италия, - оторопела Елена, - рассказ про то, как ребятишки с руководителем хора встречали Новый год в хоровой студии и лошадь Талию.

– Какие талии?
– возмутился Захар Сергеевич, удивляясь женской бестолковости. У тебя рассказ про бабу в Италии?

– Про бабу на лошади, - возмутилась Елена.

Слушая диалог своих птенцов, Вадим Юрьевич не сдержался:

– Захар, ты не понял, слушай внимательно "Танец Талии", понимаешь? Лошадь звали Талия.

– А-а-а, протянул Захар Сергеевич, - так бы и сказали, что про эскадрон.

– У тебя про полковую лошадь что ли? - забубнил в трубку.

– Эскадрон твоих мыслей шальных, - запела в трубку Елена, - в жёлтом доме излечат от них, - и добавила, - сейчас подвезу. Что бы мы без вас делали, дорогой Захар Сергеевич! Без вас было бы страшно скучно.

Глава VI

Песню в кулак не зажмёшь

Цыганское проклятие Захара Сергеевича

Ехали цыгане - фиг догонишь,

Пели они песни - фиг поймёшь.

Была у них гитара - фиг настроишь,

И, в общем, ни фига не разберешь.

Как и обычно осенью, в литературном обществе, где Захар Сергеевич был почётным членом и уважаемым поэтом, должен был состояться вечер памяти Сергея Есенина. Он готовился к нему заранее.

– Стихи Есенина - это хорошо, думал он, - а спеть песню ещё лучше. Вопрос какую? "Не жалею, не зову, ни плачу" подойдёт как нельзя лучше. Её все знают, помнят, многие поют, собираясь за общим столом. К тому же он её не однократно исполнял, будучи на службе в армии. Командование его хвалило и уважало. Да, что там командование он её исполнял на казахском телевидении. Да его любой казах узнает. Голос у него громкий, схожий по тембру с самим Левитаном. Решено. Он выступит перед руководством. Его запомнят. Его будут вечно помнить. Они будут плакать, когда он запоёт. Он их построит стройными рядами, как в армии.

Пока размышлял о своём звёздном часе, позвонил главный редактор.

– Захар, о вечере слышал?

– Да.

– Подготовь пару стихотворений о Есенине. Прочитаешь.

– Я не только прочитаю, - усмехнулся Захар Сергеевич, - я спою.

– Не надо, - отозвался редактор, - петь будет наша Елена. Ты просто почитай.

– Я спою такую песню, от которой у всех мурашки по коже пойдут. "Не жалею, не зову, ни плачу" называется.

– Я бы не советовал, - отозвался шеф и повесил трубку.