Похождения рофессора Эпикура
Шрифт:
Еще шагов через тридцать из темноты послышалось кряхтение и лязг затвора.
– Стой, кто идет? Говори пароль.
– Горизонтальная трансплантация нерва!
– наудачу рявкнул Эпикур.
В темноте завозились, вспыхнул фонарик.
– Проходи, не задерживай!
– часовой покашлял.
– Ну, чего замер? Здесь нельзя стоять.
В белом луче его фонаря выступили высокие стены и поблескивали боками натертые металлические тела ракет.
"Значит, здесь арсенал?
– соображал Эпикур.
– Мудро. Установить систему пароля по уверенности голоса! Возможно, правда,
Еще метров через сто Эпикур обнаружил железную лестницу, ведущую вниз. И еще через две минуты с трудом, нажимом плеча распахнул бронированную дверь. За дверью оказался зыбкий полумрак. Почти впритык к двери стоял небольшой деревянный стол, за столом сидели два охранника пряных в желтых комбинезонах. Их автоматические винтовки стояли, прислоненные к стене стволами вверх.
– Господи, тебе-то чего надо?
– лениво спросил один из охранников и потянулся к винтовке.
– А закурить!
– Эпикур подмигнул.
– Это пожалуйста, - кивнул охранник.
– Курить не жалко, а то я подумал уже, что ты агент! Кофе хочешь?
– Эпикур кивнул.
– Могу и бутербродиками угостить.
– Охранник развернул на столе промасленную бумагу. Он разложил снедь, поставил большой пузатый термос.
– Ешь, ну, чего смотреть-то, ешь, не стесняйся.
Устроившись на деревянном стуле с низенькой спинкой, Эпикур с удовольствием проглатывал большими порциями кофе из оловянной кружки, сыпал свежими анекдотами и внимательно слушал. Постепенно выяснилось, что находится он на четвертом подземном этаже. Бункер номер Ф-400. Он вспомнил бетонные холмики за скалами, которые рассматривал под прикрытием джунглей в бинокль.
– А ненормальное время сегодня, плохое, - по-хозяйски завинчивая термос, рассуждал один из охранников.
– Вот добра-то!
– он обвел рукой забитые до отказа оружием помещения.
– И тебе ползучий огонь, и ядерная игла, и ракеты мозговитые, и биокапканы, и газовые смерчи вон в тех баллончиках - двести номиналов!... А в прошлый раз списали, вообще страшно подумать, радиомыслитель вместе с парашютными устройствами - отличная штука! И еще в сочетании с рвотным туманом... Срок годности истек, и точка! Переплавляй мечи на орала!
– Да, времена, - поддержал другой охранник.
– Пулеметы, пулеметы, ну, бомбами подсыплют со стрекоз! Ну, легкие пушечки... Ты ешь, ешь, не стесняйся! Ты видишь, умники! Рукопашный бой им подавай!.. А может, стар я уже для рукопашного-то боя?!
– округлившимися глазами он смотрел на Эпикура.
– Ты чего? Отдай! Отдай винтовку!
Распахнув дверцу одного из сейфов и вышвырнув оттуда гору пакетов с порошком, Эпикур втащил внутрь железного ящика обоих оглушенных охранников. Убивать их ему совсем не хотелось. Тут же он стащил с себя изодранный комбинезон. Желтая форма с эмблемой пришлась впору. Он отвинтил крышку термоса и допил кофе. В ящике стола обнаружился небольшой десантный автомат. Он оставил винтовку и взял его. Засунул за пояс с десяток запасных рожков.
"Где-то здесь поблизости должна быть центральная детонаторная, - рассуждал Эпикур.
– Взорвать все к чертям и бежать! Где-нибудь должен быть выход в джунгли."
Когда ротный бесшумно закрыл за собой дверь и вышел в коридор, до конца стажировки оставалось всего четыре часа.
Глава 16. В БОЯХ (окончание)
Рядом с отметкой "пять" был нарисован тоненький зеленый квадратик. Эпикур надавил кнопку, и лифт медленно пополз вниз. Квадратик засветился, и можно было прочесть мелкие красные буковки в зеленом ободке: "Центральный детонатор". Несколько раз двери лифта открывались, входили и выходили люди: чаще офицеры в штабной форме, но попадались и женщины. Глубоко под полом кабины гудел мотор.
"Вероятно, там серьезная охрана, - размышлял Эпикур.
– Не лучше ли будет для собственной сохранности, и для вообще... Изменить тему монографии... Скажем, вместо "наслаждение подлинным героизмом" - "удовольствие от несостоявшегося геройского акта". Нет, пожалуй, это не примут! Любят же у нас, когда в основе научной работы лежит взрыв!"
Отдаленно звучал голос диктора:
"Последние новости вкратце!
– диктор излагал с азартом, зажигательно, как и полагается диктору из Института. Эпикур прислушался: - В воздушном бою над озером Двойное уничтожено пять самолетов. Серьезная опасность нависла над арсеналом пряных. Ротный гливеров, профессор Эпикур, проник в лифтовую шахту, и спускается теперь к центральной детонаторной!.."
"Засекли журналисты," - мелькнуло в голове Эпикура.
Офицеры, спускавшиеся вместе с ним в лифте, поворачивали головы, но по их оловянным глазам невозможно было определить, кто из них военнный журналист, а кто просто военный. Некоторые болезненно прищуривались, но это не являлось доказательством.
Закричала, завопила сирена.
– Ни с места всем!
– Эпикур медленно поводил стволом автомата.
– Лицом к стене, руки, попрошу, на голову! Пожалуйста, будьте любезны!
– Кабина мягко затормозила, зеленый квадратик погас. Двери разошлись.
– Где центральная?!
– спросил Эпикур.
– Налево за углом, второй поворот...
– прохрипел кто-то из офицеров.
– Только не стреляйте, я завтра защищаюсь на предательствах штабов! Мне осталось два часа...
– Сопляк!..- процедил сквозь зубы другой офицер.
– Мерзавец!..
Сирена выла и выла, но, против ожидания, охраны на этаже практически не было. За углом после второго поворота сверкнул металлический пульт центральной детонаторной. При виде Эпикура операторы послушно поднимали руки. Кто-то из них педалью включил автоматические пулеметы, установленные в гнездах под потолком. Длинные бессмысленные очереди изрешетили несколько пластиковых панелей.
Эпикур, укрывшись за небольшим сейфом, приказал ближайшему из операторов:
– Если хочешь жить, взрывай! И чтобы мне без фокусов!..
Грохнула ручная граната, коридор и помещение детонаторной на мгновение заволокло голубым дымом. В дыму, как в прозрачной воде, метались тени в металлизированных комбинезонах. Эпикур бил из автомата, прокладывая себе дорогу к выходу. В общем крике под аккомпанемент сирены, наконец, выделились голоса:
– Сейчас рванет!.. Беги!.. Бегите!..
– Куда бежать?!