Поиграем, мышка?
Шрифт:
— Я... принимаю. Не останавливайся, — требую, смотря Рошаду прямо в глаза, и подаваясь навстречу ему бедрами.
Миг он смотрит на меня так, будто не верит в то, что услышал. Но вот в мужских глазах вспыхивает хищное торжество, по его коже пробегают ослепительные всполохи. Жесткие пальцы впиваются в мои бедра, оставляя синяки, придвигая ближе, заставляя раскрыться больше, буквально впечатывая в раскаленное мужское тело.
И весь его контроль летит к чертям. Это я понимаю практически сразу. И если до этого думала, что быть с ним до безумия остро и почти невыносимо, то сейчас, когда Рошад принимается жестко с оттяжкой
Но мысль, как приходит, так и разлетается вдребезги, вместе со способностью мыслить вообще... Остаются лишь голые чувства... пошлые звуки, с которыми сталкиваются наши тела, хриплое срывающееся дыхание, мои вскрики и стоны, его рычание. Рваные жесткие движения... скольжение спины по столу... Спаянные взгляды... И закручивающая воронка чистой раскаленной энергии... внутри меня... вокруг нас... скапливающийся внизу моего живота жар, требующий выхода. Освобождающего взрыва.
Рошад перехватывает мои ноги под колени, закидывает их себе на плечи, наклоняется ко мне, заламывая и прогибая под себя, проникая, кажется до самого сердца. Ловит мои ладони, переплетая наши пальцы.
— Прими все, что я даю. И дай все, что я хочу взять, — рычит, прожигая меня пронзительным взглядом.
И приходит пламя, наполняя меня до краев, выплескиваясь обжигающими искрами, разливаясь в крови тягучей лавой, заставляя кричать и выгибаться, биться в его руках, под ним, вокруг него, сгорая дотла и возрождаясь обратно.
Движения мужского тела на мне и во мне становятся еще сильнее, быстрее и глубже, нагнетая и без того невыносимые ощущения, заставляя меня уже в голос кричать. Поднимая все выше и выше над бренной реальностью. Пока в какой-то миг я не взрываюсь на пике огненного удовольствия-боли, распыляясь на атомы. И мое сознание растворяется в этой вспышке оглушающего оргазма, погружаясь в знакомую багряную тьму, в которой я уже почти не чувствую последних толчков догнавшего меня в своем освобождении Рошада, и то, как он бережно обнимает меня, встревожено окликая и пытаясь привести в чувство.
Свой секс я получила. Кажется, даже живой осталась. Все остальное потом.
ГЛАВА 25
И снова я прихожу в себя от того, что меня поднимают и куда-то несут. И снова я пытаюсь ухватиться хоть за что-то, но вялые руки на этот раз даже не слушаются. Правда, меня тут же бережно прижимают к твердой груди, позволяя свернуться в клубочек, и я припадаю щекой к горячей коже, находя наконец точку опоры в штормящем мое сознание море эмоций, хаотических мыслей и ощущений.
На некоторое время я так и замираю, позволяя мужчине транспортировать меня на второй этаж его дома и занести в большую спальню в светлых тонах.
— Маленькая, ты как? — встревожено спрашивает Рошад, сгружая мое безвольное тело на кровать и вглядываясь в лицо. Садится рядом, гладя спутанные волосы.
Хм. А действительно, как я? Голова трещит так, что, кажется, еще немного и лопнет от боли, но все-таки в ней уже основательно прояснилось. Я больше не чувствую себя озабоченной кошкой. И мыслить могу вполне адекватно, вроде бы. Животворящий секс со спецэффектами явно помог мне прочистить мозги. Действия наркотика я больше не ощущаю. Может, его выжгло в моей крови? Не зря мне в какой-то момент даже казалось, что по моим венам жидкое пламя течет. Понятно, что этого не было на самом деле, но по ощущениям меня реально словно очищающим огнем изнутри обдало. И эффект на лицо.
Так, ладно. Что дальше по моему самочувствию?
Тело вялое и так везде болит, словно по мне каток проехался. После всего пережитого это совершенно неудивительно. Между ног... между ног саднит не по-детски, что, впрочем, тоже вполне закономерно. Личной жизни у меня давно не случалось, а Рошад природой не обделен. Да и не было у меня никогда столь бурного соития. Странно, что я вообще ноги после него могу свести.
Но все это меркнет рядом с другими ощущениями. Я себя... какой-то наэлектризованной чувствую, переполненной энергией, несмотря на довольно плачевное общее состояние организма. Кажется, будто по венам чистый ток бежит, а кожа — тронь и заискрит Сомневаться в том, что это последствия нашей с Рошадом близости, даже не приходится. Значит, нужно выяснять, в чем состоят эти последствия и что с ними делать.
— Странно я, — после подробного анализа уведомляю сиплым шепотом сидящего рядом мужчину. — Что между нами только что произошло?
— Ты разве не помнишь? — с напряженным смешком интересуется мой спаситель. — Мы с тобой занялись тем, чем и должны были заняться, как ты правильно подумала.
— Эм, помню, конечно, и не отказываюсь от этих... мыслей, но мне сложно соотнести это все с тем, что я привыкла считать... интимом, — признаюсь с некоторой заминкой.
Постепенно восстанавливаю в памяти все случившееся, и приходит запоздалое и жгучее смущение от того, как я себя вела. Не могу сказать, что жалею, но все-таки как-то неловко. Я же его буквально заставила.
— Ты была бесподобна, — ухмыляется этот нелюдь бессовестный, даже не пытаясь скрывать тот факт, что снова читает мои мысли. Ложится рядом, нависая надо мной, целует в уголочек губ, в щеку, мурлычет лукаво на ухо: — Такая пламенная и страстная. Горячая. У меня просто крышу сорвало от тебя, крошка.
Ага. Так и скажи, что уступил моим домогательствам. Мне должно быть очень, о-о-очень стыдно. Но, видимо, организму на это уже попросту сил не хватает. Наверное, полный спектр эмоций меня завтра догонит.
— Ты говорил, что у нас не получится... просто секс. И что-то про «потом будет поздно». Не объяснишь, что имел в виду?
Мужчина отстраняется, снова заглядывая в мои глаза. Хмурится, тяжело вздыхая.
И вот не нравится теперь мне его взгляд. Так смотрят, когда пытаются сообразить, как деликатно сообщить то, что сообщать не хочется.
— Может, сначала в душ сходим? Можешь даже принять ванну, а я ужин тем временем приготовлю. За едой и поговорим. — предпринимает он попытку увильнуть от ответа, что еще больше убеждает меня в необходимости этот ответ немедленно получить.
Хмуро прищурившись, я отрицательно качаю головой.
Говори уже. Обещаю выслушать адекватно. А вот реагировать уже буду по ситуации.
Рошад, полюбовавшись на мое выражение лица почему-то начинает улыбаться.
— Все дело в особенностях моей расы, — явно издалека начинает он. — Мы управляем энергией.
— Какой? — вскидываю я брови.
— Всеми ее формами. Кто-то способен уловить, прочувствовать и контролировать больше, кто-то меньше. Сила и способности у нас разные, хоть и варьируются в рамках расовых характеристик.