Поиграем с Лайм
Шрифт:
Скучно, но зато всегда работает.
Помимо уже выломанной двери, в помещении была еще одна, прямо напротив нее. Других выходов с локации Лайм не наблюдала, так что, перехватив меч поудобнее, она понеслась в следующую локацию.
А потом с следующую.
И еще одну.
И еще одну, абсолютно идентичную предыдущим.
Мелкоуровневые усатые клоны-стражники, копейки опыта, отсутствие мало-мальски годного лута и вообще какого-либо развлечения.
Просто набор из огромных локаций, которые в сумме уже по площади
«Магия, — прокомментировал этот занимательный факт так же скучающий колдун, — что с нее взять?»
После сорок второй подряд однотипной локации нежное желейное сердце воительницы не выдержало издевательства.
— Да ну ёперный рот этого замка, м-м-мать! — в сердцах плюнула Лайм, бросая меч на землю от великой обиды, — И это, называется, рейд?!
Мики, от скуки играющий лапкой с выпавшим глазом одного из стражников, солидарно скривил недовольную моську — ему так же, как и его спутнице, уже порядком надоела эта казуальщина. И отсутствие каких-либо насекомых, в частности.
— Я пришла сюда трахаться, надирать задницы, а потом трахать эти самые задницы! А не вот это вот все!
Лайм от бессильной ярости пнула левую половинку разрубленного стражника, и та со смачным «чавк» приклеилась к стене.
В течении минуты в прострации наблюдая, как та ме-е-е-едленно съезжает по стене вниз, Лайм снова заорала что есть мочи, а потом подняла меч, привычным движением плеча, отворила очередную дверь и все так же рутинно, не напрягаясь, зачистила еще одну локацию, просто плюнув в сторону врагов. Сказать, что те умерли в страшной агонии, значит ничего не сказать.
Но даже это описание меркнет на фоне того, что творилось в нутре у Лайм. Если бы великие поэты Рафляндии взялись за описание ее внутреннего мира, то спустя пару десятков лет тщетного поиска подходящих эпитетов, те бы покончили жизнь самоубийством, спрыгнув со скалы, коря себя за скудность своего словарного запаса.
Еще раз возведя хулу на всех существующих и несуществующих богов, Лайм грязно выматерилась и предалась первобытным инстинктам. А точнее, просто плюхнулась на свою пухлую задницу и начала елозить ей от одной стены зала к другой, подбирая и поглощая все, что попадалось на ее пути все.
— Эй, я проголодалась, — ответила она в ответ на недоумевающий взгляд Мики, — Их было много, а я одна.
Мики в отвращении вытащил язычок, имитирую рвотные позывы.
— Ой, да ладно! — Лайм приподняв ягодицу, сразу заглотив целого стражника, — Сам ведь жуков ешь, и ничего! Хищник есть хищник!
«Консумент есть консумент!» — мудро поддакнул колдун.
— Вот-вот! — Лайм выплюнула покорёженный нагрудный доспех и рыжие усы, — Консумент, во! Это естественный процесс. Я горжусь тем, какая я есть! Еще пошейми мне тут!
Мики закатил глаза и осуждающе фыркнул.
— Обидчивый
Мики аж подпрыгнул на месте. От праведного возмущения он пучил глаза и фыркал так, что досталось, наверно, даже прабабушке Лайм по папиной линии седьмого колена на киселе. После чего, надув щеки, он показал лапами не вполне цензурный жест и развернулся к обидчице хвостом, явно указывая на ее место в его иерархии в жизни.
— Ну прости… — Проехав еще пару метров, до Лайм все же дошло, что она была очень сильно как не права. Она встала с теперь кристально чистого мраморного пола зала-арены, и тихонько подошла к своему верному спутнику, — Прости, дуру желатиновую, я же не со зла.
Лайм осторожно погладила зверька по белой холке.
— Ну-у-у, не обижайся. Это все эти дурацкие стражи меня выбесили. Я бы никогда не стала бы есть такого хорошего друга, как ты. Ты же у меня такой один единственный друг на всем белом свете, — Лайм уже двумя руками чесала урчащего, но все еще не сдающегося зверька, за ушком, — Что бы я без тебя делала, м? Без самого верного и милого спутника, а? Ну, прости, не обижайся. Хочешь, я тебе еще насекомых достану?
Мики недовольно фыркнул.
— Ну ладно, ладно. Самых жирных и вкусных насекомых из самых дальних и недоступных мест этого замка?
Мики подумал пару секунд, но все равно отрицательно потряс головой.
— Ну ладно, я Лайм Желатинорожденна и тд и тп, — глаза Лайм загорелись фиолетовым магическим огнем, — Торжественно Клянусь всеми Благами и Недрами Рафляндии…
«Поосторожней с такими словами, деточка…» — начал было причитать колдун, но его робкое бормотание потонуло в магическом грохоте магии Предназначения.
— …что все жучки-паучки Рафляндии, прилегающих земель, союзных и не очень стран, а также неизведанных земель, — Зеленая фигура Лайм окружило разноцветное свечение, а потоки истинной, необработанной, дикой магии заструились в танце первобытного хаоса вселенной, взлахмачивая постоянно меняющий окрас волосы Лайм, и поднимая ее желеобразное тело в воздух, под купол зала-арены, — официально принадлежат только тебе, Мики Белопушистый! И всякий, кто захочет это оспорить, будет иметь дело со мной!
На последних словах Лайм указала пальцем на Мики, и потоки магии устремились прямо в его открытый от изумления рот.
А через секунду Лайм и Мики вновь просто сидели на мраморном полу залы, будто ничего и не было.
— Это что сейчас было?
Мики недоуменно наклонил голову на бок, мол: «Что именно?»
«Ох беда-беда-беда…» — еле слышно бормотал колдун, спрятавшись в самый дальний и темный угол подсознания зеленой воительницы.
— Это… сама не знаю. Будто… ветер.
Мики повернул голову на другой бок, пытаясь понять свою боевую подругу, мол: «Ты вообще о чем?»