Поиграем с Лайм
Шрифт:
Лайм решила попытать счастья, позаимствовав из рукава герцога свисток. Стебель заполнила рот вельможи, а затем, не без помощи Лайм, распечатал узкую дырочку. Лайм не без удовольствия потратила несколько мгновений, наблюдая, как дрожит толстый лошадиный круп герцога, как тот, чтобы отвлечься от боли дёргает ногой, мычит, выблёвывая остатки ужина. Право, на это стоило посмотреть.
Лайм стремглав побежала к дремавшим стражникам.
— Куда гоблин увёл мальчика? Герцог требует его немедленно.
Мужики сально разулыбались, указали на зев лестницы
— Стучаться не учили? — хамоватый малец едва походил на того кроткую овечку.
— Да ничего, — проворковал… проворковала гоблин.
У неё оказались недурные, в обхват пятерни, груди и выбритая киска на морщинистой, с рассадой брылей, коже салатового оттенка. Диана похоже не смущало зловоние и сомнительная красота. Прав герцог?
Наверху раздались крики: её раскрыли.
— Ступай до конца коридора, — махнула рукой гоблиниха. — Там через бойницы сливают помои. Легко выберешься, водянистая.
— Не болтай глупостей, — наставительно произнёс сатир в человеческом обличии и развернул карликовую округлую попку к себе. Пора заняться делом, в котором он особенно хорош.
Совет уродливой и мягкосердечной по-бабьи карлицы оказался очень кстати. Лайм быстро отыскала сливы, скинула одежду и скользнула вниз. Осмотрелась и на ум пришло ругательство покрепче, чем «член в лице». Она оказалась в том же самом месте — у опущенной герсы.
— Все мужики, козлы! — вслух прошептала Лайм, растворяя бесполезный приап.
Глава 19
— Мне все это надоело! — в сердцах заорала Лайм на всю мощь своих желатиновых легких, — Надоело, слышите меня?!
Увы, но никто не обратил и капли внимания на какую-то там простолюдинку, что-то кричащую у ворот замка. Даже достав из своих закромов верный кинжал и трижды ударив им о железные прутья герсы, она не достигла желаемого эффекта. Только лишь кто-то противно шикнул на нее из бойницы.
— А ну, сыч, открывай, медведица пришла!
Тишина.
— Нет, ну они издеваются, да? — вопросила она у стоящего в ногах Мики, но тот состроил свою самую наглую мордочку из всех, мол, ага, ты все верно поняла, — Вот, заразы, они у меня получат!
Выдохнув пар из ноздрей и ушей, Лайм сложила губы рупором и протрубила чуть ли не на всю Рафляндию:
— Если хоть одна королевская подхлебательница и задницелизательница меня слышит, то пусть знает: Я, Лайм, Желатинорожденная, пришла убить короля Рафляндии, и каждый, кто стоит у меня на пути, будет убит, оттрахан и съеден, и не обязательно в этой последовательности! А потому всем, кто не хочет стать лишней крупицей опыта в моем квесте, пусть добровольно покинет замок и не станет стоять на моем пути! На все про все даю ровно один час. Упрямые и глупые будут
Как ни странно, но это уже подействовало куда лучше. Не прошло и минуты, как герса со скрипом уехала куда-то вверх, а из образовавшегося прохода первыми вышла именно что дворцовая стража.
— Agr'eable d'^etre bais'ee, — с жутким акцентом произнес усатый старшина, явно не узнав в зеленокожей дылде с кинжалом былого “пацана”.
Еще некоторое время погодя, вслед за стражниками вышли повара, конюхи, служанки и прочая прислуга, а за ними и прочий придворный люд разного рода и сословия. Судя по пустым рукам, им это было не впервой, и надолго засиживаться за воротами замка они были не намерены.
В принципе, все, кто бы ни выходил с территории замка короля, просто останавливались в паре десятков шагов от стены, кто-то буднично закуривал самокрутку, а кто бывало щипал явно начинающих скучать девок.
Та легкость и скорость, с которой обитатели дворца, буквально, предали своего господина, насторожила Лайм, но ярость и обида на потерянное время из-за попыток скрытного внедрения в замок, затмила за собой любые потуги в какие-либо размышления. Даже колдун с вездесущими отголосками со своими вечными причитаниями не могли пробиться сквозь пелену решительного и стремительного блицкрига. А потому Лайм только лишь сурово глядела на выходящую из ворот замка разношерстную толпу несбывшегося опыта, прислонившись спиной к холодному камню.
Время шло, а народу за стенами замка все прибавлялось и прибавлялось. И помимо выходящих, к замку стали подваливать и простые городские зеваки, рабочие, торговцы и странствующие герои всех классов и уровней.
— Эй, да это же та, эвентная! — заголосил низкорослый разбойник с зачарованными на лед ножами, проталкиваясь локтями в первые ряды, — Ату ее, давайте залутаем!
— Да! — поддержал его остроухий маг в мятой остроконечной шляпе, — Отсюдова точно не сбежит!
— А ну кто-то тут рявкает?! — быстро набрав массу и росту под три метра, рявкнула Лайм, нависнув над толпой новоприбывших героев, — Университетский район видели?! Моя работа! Я ща как плюну, и вы двое займетесь страстной мужицкой любовью в особо извращенной форме! Это и вас, орчих, касается! — Лайм ткнула пальцем в грудь особо ретивой из двух воительниц, — Давно чужую башку в своей жопе не чувствовали?
— Э-э-э… нет… — невнятно пролепетала та.
— Нет, кто?!
— Нет… мэм.
— То-то же! — громогласно прорычала Лайм, снова усыхая до обычных размеров, — еще вопросы?
Как и ожидалось, оставшееся время прошло в гробовой тишине.
Да и поток беженцев из замка стал постепенно уменьшаться. За последние минут десять так вообще никто не соизволил покинуть замок в добровольно-принудительной форме.
Когда внутренний таймер прозвенел и колдун с отголосками хором досчитали до трех тысяч шестисот мисисипи, Лайм снова сложила губы рупором и объявила на всю округу:” Кто не спрятался, я не виноватая!”, и шагнула за порог замка.