Поиграем
Шрифт:
Семья и друзья Джима приняли меня, и даже когда были расстроены моей жизнью после его смерти, я никогда не чувствовала, что они меня оценивают. Они просто беспокоились.
С Эйданом, я чувствовала себя под микроскопом.
И это взбесило меня!
Он зажег во мне огонь, которого не ожидала. Я не могла стереть в своих воспоминаниях его дерзкую, умную, осуждающую ухмылку.
Но с этим появилось чувство вины, потому что, какую бы раздражительность и злость не вызывал Эйдан, его присутствие заставляло меня чувствовать. С первого момента, как
И за это ненавидела себя.
Однако Сильвия, не была частью этих чувств. Она была чем-то больше. За Сильвию я тревожилась, и хотя это неизбежно возвращало в мою жизнь Эйдана, с ней прощаться я не хотела. А хотела видеть девочку в безопасности, счастливой и вернувшуюся в школу к друзьям. Я хотела знать, что с ней все будет в порядке.
Вот почему, когда вошла в больницу на следующей неделе, я с облегчением увидела Сильвию, но тут же забеспокоилась, потому что ее сопровождал Эйдан. Они стояли у поста медсестер: в одной руке Сильвия держала книгу, а другая рука была в захвате Эйдана. Джен не было видно, что объясняло присутствие молоденькой медсестры, которая наклонилась через стойку и мечтательно улыбалась Эйдану, пока он говорил.
Я догадалась, не делать так ей было сложно.
На нем были черные джинсы, черные ботинки и простая черная футболка, свободная в талии, но плотно облегающая бицепсы. И это были впечатляющие бицепсы. Я с трудом сглотнула и замедлила шаги. Как можно одеть что-то такое простое как джинсы и футболка, и выглядеть так дорогостояще?
Он выглядел как телохранитель.
Телохранитель, который защищая, держал маленькую девочку за руку.
При встрече с ним одурманивались все гетеросексуальные женщины.
Или, желали заполучить его на ближайшее время.
Я закатила глаза при одной мысли, что снова встречусь с приводящим-в-ступор Эйданом.
Мне потребовалось дожить до двадцати двух лет, чтобы, наконец, потерять голову. О, Боже. Хуже некуда!
Сильвия подняла взгляд от своей книги и подпрыгнула.
— Нора! — радостно воскликнула она и отпустила руку Эйдана, спеша ко мне. Она широко улыбалась, подняв вверх книгу. Это была «Коралина» Нила Геймана. Я упомянула несколько недель назад, что читала эту повесть в ее возрасте и мне очень нравилось.
— Тебе понравилось?
— Да, — сказала она, как будто это было очевидно. — Ты прочитаешь сегодня детям?
Мне нравилось, что она продолжала не включать себя в категорию «дети».
— Я думала, что сегодня мы начнем с «Гарри Поттера», если ты не против?
— О, я люблю Гарри Поттера.
— Существует ли кто-нибудь, кто его не любит?
Я перевела взгляд от ее лица вверх, когда почувствовала приближение Эйдана.
Он коротко кивнул:
— Нора.
По затылку пробежали мурашки, когда звуки моего имени слетели с его губ. Чувствуя себя нелепо от такой реакции, я попыталась доказать себе, что смогу справиться с этим парнем.
— Не слишком ли ты стар для рассказов?
Сильвия хихикнула, а Эйдан посмотрел на меня.
— Критикуешь мой возраст. Как неоригинально, Питер Пэн.
— О, я не
— Тебе следует знать, «Гарри Поттер» для широкого возрастного диапазона.
Почему-то я сомневалась, что он относится к этому числу.
— Это правда. — Я приложила руку к двери в комнату отдыха, но прежде чем войти, остановилась и посмотрела через плечо на Эйдана. — Но меня удивляет интерес к книге такого мужчины как ты.
Он ошеломил меня, приблизившись и накрыв мою ладонь своей рукой. Я затаила дыхание от его близости; грудь Эйдана была так близко к моему лицу, что если сдвинуться на сантиметр, мои губы встретятся с его футболкой. Его тепло и запах переполнили меня, и мой взгляд еле дополз до лица мужчины.
Улыбнулся, словно знал, как на меня повлиял, он пробормотал так тихо, чтобы услышала только я:
— Ты не знаешь, что может привлекать мужчину вроде меня, Пикси (Примеч.: Пикси — небольшое создание из английской мифологии, разновидность эльфов или фей), — и открыл дверь, прежде чем я смогла ответить.
Неуклюже споткнувшись, я зашла в комнату отдыха.
Я понимала, щеки у меня окрасились в смущающий оттенок розового.
К счастью, теплый прием детей, помог не обращать на Эйдана внимание. Когда мы уселись, и я открыла книгу «Гарри Поттер и Философский камень», то почувствовала себя более уверено, несмотря на Эйдана, который стоял у стены возле двери и выпячивал мускулы, скрестив на широкой груди руки. Убеждена — поза преднамеренна.
Раздражающий отвлекающий мужчина.
Однако я понимала его. Сильвия хотела видеть меня, услышать, как я декламирую истории, а он хотел сделать ее счастливой. И он не доверял мне. Наверное, у него были на то причины — он меня не знал. Могу ли я за это винить? Вовсе нет. И если он так и будет приходить сюда, я подавлю свою неуверенность, которая возникает при его близости, и притворюсь, что не чувствую себя примитивной деревенской недотепой.
Когда я закончила читать и немного поболтала с детьми, Эйдан подошел ко мне, пока Сильвия говорила с Поппи. Я приготовилась ко всему, что может слететь с его уст.
Как же я ненавидела, что мне приходилось задирать голову, чтобы посмотреть на него. Джим был высоким, но этот парень был проклятым регбистом.
— Ты актриса или учишься на артиста? — спросил Эйдан, пока я собирала рюкзак.
Меня поразило, что он так подумал, и я покачала головой.
— Нет. Просто девушка из магазина.
— Нет, — сказал он, выражение его лица оставалось вдумчивым, — определенно не просто девушка из магазина. У тебя талант.
Пораженная, я не знала, что ответить. Не дождавшись ответа, он продолжил:
— Ты так читаешь, что история оживает. Это трудно сделать, просто читая книгу вслух. Меня, к сожалению, очень впечатлило.
К сожалению?
Я нахмурилась, но прежде чем смогла ответить, Сильвия меня перебила:
— Пообедаем снова. Пожалуйста?
И, как всегда, ей было трудно отказать.