Поиграй со мной
Шрифт:
Когда я заканчиваю, нахожу Гаррета в главной ванной, он стоит на коленях перед ванной с закатанными до локтей рукавами. Он вытирает лицо запястьем, а когда встает и поворачивается ко мне, его правая бровь покрыта пузырями.
Я хихикаю, смахивая их.
— Что ты делаешь?
— Я приготовил тебе ванну с пеной. Чтобы ты могла расслабиться.
— Спасибо. Это мило с твоей стороны. — Я стою неподвижно, пока он раздевает меня. — Ты собираешься залезть ко мне? Это большая ванна.
— Ты хочешь, чтобы я это сделал?
Я киваю, тянусь к подолу его футболки, и он
Он включает музыку и помогает мне войти, затем заходит сзади, погружаясь в пузырьки. Обхватив пальцами мои бедра, он опускает меня между своих ног. Когда я со вздохом замираю, он обвивает меня руками и зарывается лицом в мою шею.
— Гаррет? — Я кладу свою руку на его руку, когда она скользит по моему животу. — Я люблю тебя, и я горжусь тобой.
— Гордишься мной? За что?
— За то, что дал твоему отцу шанс измениться. За то, что всегда поддерживал его, даже если иногда путь казался долгим и сложным. — Я поворачиваю голову, когда чувствую его щеку на своем плече, и он смотрит на меня. — Я горжусь твоим отцом за то, что он выбрал себя и свою семью, потому что я не могу представить, как тяжело каждый день бороться со своей зависимостью. Он такой сильный, и я надеюсь, что однажды мне удастся с ним встретиться.
Гаррет накрывает мой рот своим.
— Спасибо, Дженни. Я знаю, что сегодня не обо мне, но, думаю, мне действительно нужно было это услышать.
— Что мы собираемся делать завтра? Я не хочу напрягать Оливию всем этим, но я устал прятаться.
— Я не знаю. Может быть, мы сможем посоветоваться с ней, посмотрим, что, по ее мнению, будет лучше.
Это звучит как хорошая идея, но, если честно, у меня на уме нечто большее, чем просто рассказать о нас брату, не доведя его до сердечного приступа и не отправив Оливию рожать слишком рано.
— Гаррет?
— Да?
— Ты сказал, что конца этому не видно, но… как насчет моего собеседования? Может быть, мне просто отменить его.
— Ты должна ехать, — тихо настаивает он. — Я знаю, ты больше не уверена, что это то, чего ты хочешь, но ты обязана ради себя проверить это, дать этому шанс. Поезжай в Торонто и посмотри, что ты почувствуешь.
— Но что, если я почувствую себя опустошенной без тебя?
— Я не думаю, что это возможно. Я не нужен тебе, чтобы чувствовать себя полной. Тебя и так достаточно. Это нормально — не хотеть расставаться, но я не хочу, чтобы ты принимал какие-либо решения из-за меня.
— Я не хочу это потерять. — Он. Я не хочу его терять.
— И не потеряешь. Если ты этого хочешь, даже если захочешь уехать, мы все уладим. Я обещаю.
Тихий стон срывается с моих губ, когда он проводит пальцами по внутренней стороне моего бедра в теплой воде и обхватывает ладонями мою грудь.
— Трудно сосредоточиться, когда ты это делаешь.
— В этом весь смысл, — шепчет он мне в шею. — Я хочу, чтобы ты забылась, всего на несколько минут. Забудь о сегодняшнем дне, забудь о завтрашнем дне, забудь о работе. — Он проводит пальцем по моей щели, заставляя меня вздрагивать. — Позволь мне позаботиться о тебе. Позволь мне что-нибудь
— Ты делаешь все. — Моя голова падает ему на плечо, когда он входит в меня. — Ты для меня все.
— Ты — мое все.
Я никогда не была чьей-то, но Гаррет заставляет меня чувствовать, что я ничего не упустила, как будто все это время я просто ждала его, чтобы он мог показать мне, что значит быть любимой, найти своего лучшего друга, своего партнера, свою вторую половинку, все в одном лице. Найти человека, который точно знает, как у тебя дела, как помочь, когда ты слишком упряма, чтобы попросить об этом, как быть терпеливым и позволить тебе выползти из тени в твоем собственном темпе, при этом будучи уверенной в том, что он рядом, он ждет и будет продолжать ждать. Человек, который соответствует твоему ритму, чьи плавные грани смягчают твои неровности.
Я не знаю, как выразить все это словами, сказать ему точно, что он значит для меня, поэтому, когда его пальцы двигаются внутри меня, каждый толчок целенаправленный и глубокий, когда его большой палец точно обводит круги, я тянусь назад, погружая пальцы в его локоны, прижимая его ближе. И когда он смотрит на меня сверху вниз, в его глазах сияет столько необузданной любви, когда он поднимает меня выше, пока музыка плывет вокруг нас, заключая нас в этот идеальный пузырь счастья, я прижимаюсь губами к его губам.
* * *
— Только маленькую чашечку, — строго говорит мне Гаррет, наблюдая, как я надеваю его рубашку на пуговицах поверх трусиков, пока он сливает воду из ванны. — Слишком много горячего шоколада не даст тебе уснуть. — Он натягивает боксеры и хлопает меня по заднице, когда мы, спотыкаясь, выходим в коридор, и он просит Google выключить музыку.
— Что, если я не устала? — Я прижимаю его к стене. — Что, если я хочу отвезти в Паундтаун (прим. Pound Town — разговорное выражение, обычно используемое как эвфемизм, обозначающий интимные отношения, часто с юмористическим или откровенным подтекстом)?
Он тихо смеется, его руки скользят вверх по задней поверхности моих бедер, сжимая мою задницу.
— Если кто-то и отвезет кого-то в Паундтаун, так это я тебя.
— Может быть, ты возьмешь меня первым, а я возьму тебя второй.
— Завтра, солнышко. — Веселый, но твердый взгляд в его глазах говорит мне, что он не собирается смягчаться, и когда я вздыхаю, он берет меня за подбородок и обжигает поцелуем. — Не будь упрямой.
— Звучит как вызов для меня, здоровяк.
Взяв его за руку, я веду его на кухню. Свет над плитой отбрасывает тени по темному коридору, и у меня сжимается в груди, когда одна из этих теней выходит из дверного проема на свет.
— Картер, — выдыхаю я, тело Гаррета врезается в мое, когда я резко останавливаюсь.
— Черт. — Гаррет обхватывает меня руками за талию, удерживая в вертикальном положении. Теплый воздух из вентиляционных отверстий обжигает мои голые ноги, как и жар его обнаженной груди, когда он прижимает меня к себе.