Поиграй со мной
Шрифт:
— Тебе лучше убрать их к чертовой матери, — рычит Картер, указывая на ключи. — Если ты в твоем состоянии хотя бы шагнешь к машине, я продавлю тебя сквозь землю.
Человек, держащий ключи, покачивается, его глаза остекленели, когда он смотрит на Картера. Затем он смеется и делает шаг вперед.
— Убирайся с моего пути, суперзвезда.
Картер кладет руку ему на грудь, нависая над ним.
— Еще один шаг. Я прикончу тебя, черт возьми.
— На глазах у твоей беременной жены? Нет, я так не думаю. Нас трое, и ты один. Как ты думаешь,
— Картер, — тихо умоляет Оливия, протягивая к нему руки. — Мне страшно.
— Слышал это? Твоя жена напугана. Садись в свою машину и отвези ее домой.
Картер сжимает ее руку и подводит ко мне.
— Дженни, садись в машину и вызови полицию.
Моя грудь резко вздымается, глаза обегают мужчин, когда они смыкаются вокруг Картера. Оливия сжимает мою руку, одна рука у нее на животе.
— Дженни, — хнычет она. — Я плохо себя чувствую.
— Садись в машину, — повторяет Картер. — Сейчас.
Я пытаюсь, но мои ноги не двигаются. Почему мои ноги не двигаются? Почему эти люди вот так идут к нему? Почему он не идет с нами? Я пытаюсь позвать его, но что-то внутри меня замирает от страха. Когда я закрываю глаза, все, что я вижу, — это неузнаваемая машина моего отца. Все, что я чувствую, — это запах протухшего пива. Все, что я чувствую, это… ужас.
Один из мужчин смотрит на Оливию, потом на меня и ухмыляется.
— Вам двоим будет неинтересно на это смотреть.
У Оливии перехватывает дыхание, ее глаза расширяются от паники, и я выхватываю телефон, набирая эти три номера.
— Девять-один-один, вам нужны пожарные, скорая помощь или полиция?
Мой ответ застревает у меня в горле, когда все трое мужчин одновременно наваливаются на Картера, сплетенная масса тел, качнувшись, влетает в ближайшую машину, прежде чем упасть на землю.
Душераздирающий крик Оливии заглушает все остальное, кроме моего собственного голоса, когда я выдыхаю.
— Кажется, у меня приступ паники.
ГЛАВА 39
— Мам, прекрати. Я в порядке, обещаю.
Она смахивает слезы со своих налитых кровью глаз, тех, на которых, как она настаивает, на самом деле нет. Она складывает дрожащие руки на коленях, и я накрываю их своими.
— Я была так напугана, — шепчет она.
Мое сердце падает. Я притягиваю маму в свои объятия, крепко обнимая ее. Один раз — это слишком много раз, чтобы отвечать на телефонный звонок, в котором замешан пьяный водитель.
— Я в безопасности. Оливия и ребенок в безопасности, и Картер в безопасности. Мы все в безопасности.
Все, кроме Рэндалла Дункана. У Рэндалла сломан нос. Его рот тоже довольно сильно разбит.
Двое других легко отделались, решив, что они предпочли бы не подставляться под кулак
Рэндалл выдул 0,23 балла, почти втрое превысив разрешенный лимит. Я сижу здесь последний час, размышляя о том, что могло бы произойти, сядь он за руль, чья жизнь могла быть потеряна.
Мама целует меня в лоб.
— Я собираюсь найти торговый автомат.
— Хорошо. — Я ковыряюсь в игле на тыльной стороне ладони, к которой прикреплена капельница. — Эта штука чертовски чешется. Могу я ее вынуть?
— Дженнифер Беккет, не трогай это. Подожди, пока не вернется медсестра. Ради всего святого, ты потеряла сознание.
— У меня была паническая атака. — Я закатываю глаза, чтобы это звучало как-нибудь по-другому, а не как серьезное событие, в то время как я пытаюсь забыть, что в тот момент все, о чем я могла думать, это о пьяном водителе, лишающем жизни другого человека, которого я люблю. — Я собираюсь навестить Оливию.
Мама толкает меня обратно на кровать, когда я встаю.
— Ты подождешь здесь, пока я не вернусь.
Я снова на ногах, когда за ней закрывается дверь. Мы с моей капельницей выходим за дверь.
Я нахожу комнату Оливии за тридцать секунд; я слышу, как Картер спорит с персоналом.
— О, она не будет это есть. Мы посмотрим меню премиум-класса, пожалуйста.
— У нас только одно меню, мистер Беккет.
Я наблюдаю из дверного проема, как Картер держит треугольник жареного сыра между большим и указательным пальцами, держа его на расстоянии, как будто болезнь может вырваться наружу.
— Это слишком сырое блюдо. Что это за сыр? Олли любит сыр на гриле с ржаным пумперникелем и выдержанной копченой гаудой, бонусные баллы, если добавить бекон.
— Ладно, ну, у нас нет… — бедная женщина чешет горло, лицо красное. — У нас нет копченой гауды.
Картер вздыхает, бросая сэндвич обратно на поднос.
— Хорошо.
Оливия улыбается женщине.
— Это прекрасно. Большое тебе спасибо. — Ее взгляд встречается с моим в дверях, когда женщина уходит. — Дженни! Как ты себя чувствуешь?
Картер вскакивает со своего места и летит через комнату, ведя меня за локоть со скоростью улитки.
— Полегче, — бормочет он.
— Картер. — Я освобождаюсь от его хватки, но, если честно, мне приятно быть объектом его внимания, даже если это эгоистично с моей стороны. Оливия и ребенок важнее, и они — его жизнь. Он нужен им прямо сейчас, а не мне. — Я могу ходить сама.
— Я могу ходить сама, — передразнивает он, подводя меня к своему креслу. Его большие руки поглощают всю мою голову, когда он притягивает меня к себе, запечатлевая поцелуй на моих волосах. Когда он садится по другую сторону кровати Оливии, я замечаю его распухшие, потрескавшиеся костяшки пальцев, сильно покрасневшие. — Не знаю, как мне удалось заполучить двух язвительных брюнеток.