Поиграйте с Женечкой
Шрифт:
— Втроем было бы не так критично? — поднимаю я бровь ее последнему замечанию.
Ревников толкает меня своим плечом в мое. Одеяло скользит вниз. Я поспешно подхватываю.
— Да мы просто… — опять пытается он.
— Украли ключи у воспитателя!
— Ну, пи**ец! — беззвучно вздыхаю я. — Тушите свет!
— Нет, она еще и сквернословит! Да, я вас обоих!…
— Я взяла ваши ключи! Отпустите Ревникова. Не при чем он. Мой косяк…
— А вот в этом я ни секунды не сомневаюсь!!
Глава 33 — Игра на вылет (часть 4)
Открыв
Хочется оторваться напоследок и покайфовать от их возмущения.
Хотя, надежда, конечно, есть… Александр Владимирович нормальный мужик! Да и несколько педагогов с кафедры вполне интересные персонажи и благосклонно ко мне настроены.
Все — мужчины… — хмурюсь я. — Да и ладно!
Мужской педагогический состав у нас на порядок сильнее женского, и его мнение весомее.
Одев дерзкое мини, я крашу губы алым и взбиваю непослушные пряди.
И ботфорты… на высоченной шпильке! Х*р знает, как я дойду в них до главного корпуса… Но я, бл*ть, дойду!
Я — псих! — ухмыляюсь я себе в зеркало, добавляя к образу смачный «смоки-айс». — Убейтесь об стену, милые дамы — я иду «завтракать»!
Накинув дубленку, я отправляюсь на свою очередную казнь. Быть может, последнюю.
Практически везде, где я училась или отдыхала, будь то одна из моих многочисленных школ, лагерь или санаторий, я была рано или поздно отчислена. Тогда это было игрой, теперь хотелось бы минуть эту чашу. Поэтому тоже что-нибудь сыграем. Быть может туш, а может марш. Что-нибудь помпезненькое!
Морозный свежий воздух бьет в лицо. Надеваю капюшон, аккуратно вышагивая по подмороженной утренним холодом земле. От общаги до главного корпуса идти через рощу. Дорога корявая! Но если я пойду по окружной асфальтированной дороге, то однозначно опоздаю. А мне хочется, чтобы если уж и отчислят, то чтобы сделали это в моем присутствии.
— Туманова… Ты бы лучше босиком, — усмехается, нагоняя меня, бородатый Стэф. — Я бы лично оценил. Но не сомневаюсь, что женский коллектив твой прикид приведет в полный восторг!
Он приглашен на собрание кафедры по моему отчислению.
— Привет, Стеф Иванович! Для них и стараюсь, — усмехаюсь я в ответ, подхватывая его под подставленный мне локоть.
— Убьёшься еще… — комментирует он свой жест. — А мне потом отвечай.
Ёжась от холода недовольно бурчит:
— Вот оно мне надо: в субботу с утра пилить по такому холоду в такую даль?
— Надо-надо, Стеф Иванович! — убеждающее киваю я. — Я всё отработаю!
— Ну, давай… соблазняй меня, Туманова… — лениво.
— Межвузовская олимпиада по истории, — вздыхаю я, — так и быть, поеду! — хмыкает и морщится, намекая на продолжение. — Плюс три сценария для исторических игр к сессии…
Торгуюсь я с ним.
Задумчиво кивает, но снова морщится, явно желая чего-то определенного.
— Ну, чего!? Говорите уже!
— Я уезжаю на следующей неделе… Отработаешь еще мои лекции. Восемь часов.
—
В самый раз перед сессией!
— Да не паникуй. Там всего-то две темы, просто несколько групп. Можешь толкнуть им свою тему с Суворовым…* Даже готовиться не придется.
— Резуном… * — поправляю я на автомате. — Добрый Вы дяденька! А главное — бескорыстный!
— А то… — тормозит на крыльце нашего пункта назначения. — По рукам?
— Ладно! — пожимаю его крепкую прохладную руку.
Как будто у меня есть другой выход.
Конференц-зал при деканате стал за эту пару месяцев для меня почти родным. Я тут уже, наверное, раз пятый. Словно специально для меня, на торце длинного стола, где расположились мои обвинители и защитники, оставлено место. Я, стараясь сдержать улыбку, эротично на него приземляюсь, в порыве неадекватного стёба даже пару секунд допускаю мысль, что можно отжечь как Шерон Стоун в «Основном инстинкте». Но вспомнив, что-таки надела нижнее белье, решаю приберечь эту дурку на будущее.
Всматриваясь в серьезные лица публики, я закатываю терпеливо глаза. Ну что за трагичная пауза? Не хороним же. И решаю все-таки немного отжечь:
— Слушаю вас внимательно! — копирую я интонацию нашего декана, сидящего как раз напротив меня, на другом конце длинного стола.
Его рука моментально подлетает, как будто невзначай прикрывая губы, глаза улыбаются.
— Встань! — рявкает на меня Алла Михайловна, по инициативе которой все мы тут сегодня и собрались.
— На стул или на стол? — немного меняю я позу на более расслабленную, съезжая чуть ниже.
Ням-ням, Алла Михайловна! — облизываюсь я её беспомощной ярости, и меня слегка потрясывает от возмущенных резонансов в зале.
— Да пусть сидит… — машет на меня рукой, уже взявший себя в руки Александр Владимирович. — Что произошло?
Алла Сергеевна встает со своего места, как обычно, внутренне готовясь к обвинительной речи, а я показательно достаю телефон и включаю диктофон, разворачивая его динамиком к ней.
— Что ты делаешь? — хмурится декан.
— Ну, а как же? — развожу я руками. — Вы на основе моих способностей, отзывов, отличного экстерната, собеседования приняли меня на факультет. В вашей экспертной компетенции я не сомневаюсь, и на основании вашего решения смею считать себя одаренной. Алла Михайловна собралась судить мои действия и поступки. Для того, чтобы судить одаренность, нужно быть, по меньшей мере, гениальностью… — киваю на микрофон. — Хочу записать речь гения, чтобы сохранить этот ценнейший артефакт нашего времени для потомков.
Некоторые присутствующие, пряча улыбки, срочно начинают потирать лица и открывать ненужные сейчас никому журналы, блокноты и другую отвлекающую макулатуру. Я с вызовом смотрю в глаза «альфа-самцу», игнорируя всех остальных и не удержавшись, пару секунд откровенно трахаю его взглядом, закусывая губу.
Он будет защищать меня по-любому! — оцениваю я его сочащийся удовольствием взгляд. — Ему всё нравится.
На его лентах я присутствую всегда и всегда пашу на максимум. Он знает, что я лучшая.