Поиск-87: Приключения. Фантастика
Шрифт:
— Интересные ты вещи, гляжу, читаешь. Завидки берут. Диплом?
— И диплом тоже, — коротко объяснил Сергей.
Гриша полистал книгу.
— Дон Альберт посоветовал? И мне советовал. Я ведь тоже у него писал. Тогда она только-только вышла. Точно, вот здесь, — обрадовался он, найдя знакомую статью, — «Об одном способе построения множества решений…» и так далее. Помнится, мысли дельные, а написана препохабно. Голову свернешь, пока разберешься, точно?
— Не совсем. Голову я уже свернул, а так ни черта и не понял.
В тишине их шепот разлетался по всему залу, и на них начали уже оборачиваться.
— Пошли в курилку, расскажу, что помню, — поднялся Гриша.
Сергей всегда завидовал курильщикам — сигарета добавляет возможностей для общения. В буфете, скажем, столько не обсудишь. Хотя курильщикам торопиться необходимо — жизнь-то у них короче.
Оседлав стул, обтянутый драным дерматином, Гриша положил на спинку большой блокнот и стал рисовать в нем блок-схему.
— Слушай сюда. Идея у них достаточно тривиальна. Выбор решения на каждом этом шаге зависит от состояния в момент «и». Но это решение оказывает влияние на параметры всей системы. Элементарно, да? Полная аналогия с принятием решения человеком.
— Все понятно, только аналогии не вижу.
— Предположим, в момент «и» твоя дама сердца готовится внести свой вклад в решение демографической проблемы. Не без твоего участия. Предположили, да? Перед тобой стоят два теоретически равновероятных выбора: жениться или потихоньку скрыться с ее глаз. Ты начинаешь выбирать и думать. Хотя на самом-то деле все уже решено к моменту «и минус один»: если ты джентльмен, то с радостью или скорбью на лице, но закажешь черный костюм, если ты не джентльмен, то ты удалишься по-английски. Но сделанная на шаге «и» подлость останется при тебе, и вряд ли в момент «и плюс один» ты проявишь чудеса благородства. И так далее. Прямолинейно, конечно, но для иллюстрации сойдет. Но мы отвлеклись. Состояние на каждом шаге этот другой описывает с помощью уравнений типа… — Он начал быстро зарисовывать страницу выкладками, и Сергею стало все ясно уже с первых минут — словно в руки попал ключ к шифрованной записке, и он заторопился закончить разговор, чтобы быстрее вернуться в зал к сборнику, быстрее — чтоб не успел Гриша все разжевать, чтоб не стало все понятно до скуки.
Сергей сдал книги за десять минут до звонка. Этот десятиминутный запас страховал от очередей у стола выдачи и в раздевалке даже в самые загруженные дни. Летом очередей в библиотеке не бывало, но Сергей старался всегда придерживаться рациональных правил.
С утра Сергей расчистил письменный стол. На нем накопилось немало бумаг, успевших стать ненужными, и прочитанных книг, и еще лежал какой-то хлам, которому вовсе не место в комнате, даже если в ней обитает холостой студент. Давно надо было расставить книги по полкам, выбросить бесполезное, а нужное положить куда полагается, но Сергей знал, что, если он займется серьезной приборкой, она растянется на полдня: захочется еще раз пролистать книжку и подумать над каждой бумажкой — выкидывать ли ее, или пусть она еще поваляется — вдруг пригодится? И он поступил так же, как делал всегда, когда срочно нужен был весь стол: собрал все, на нем лежащее, и переложил на подоконник. А по столу раскатал рулон распечатки чистой стороной вверх. С тех пор как начались практические занятия на ВЦ, использовать под черновики другую бумагу, кроме отработанных распечаток, стало просто неприлично. «Алгоритм расчета управляющих параметров модели», — написал он вверху листа, задумался — модели явно не хватало красивого имени, а полное ее название слишком уж напоминало о курсовой работе — и дописал: «ПРОБ-1», что должно было означать — «производственное объединение, вариант № 1». Белизна чистого листа пугала. Надо было собраться с духом, чтобы провести первую линию.
Прямоугольники занимали свои места, как дома-новостройки, и в них селились функции, и стрелки-дорожки связывали домик с домиком. Для Сергея они и были не функциями и связями, а производственными участками, службами, потоками материалов. Он рисовал быстро и иногда вдруг останавливался в недоумении, обнаруживая, что, пойди оно все по-нарисованному, на выходе он получит совсем не то, что хотел. Тогда в ход шла резинка. Сергей вспомнил начало первой лекции по программированию.
«Запомните самое главное в написании программ…» Аудитория вздрогнула и приготовилась записать большое откровение. «…Программу надо писать простым карандашом. Желательно мягким — он легче стирается. И под рукой обязательно должен быть ластик. Если начнете зачеркивать — будет сплошная мазня».
Преподаватель сказал это серьезно, он даже обиделся, когда кто-то из девчонок рассмеялся. А Сергей воспринял это всерьез. Он вечером того же дня купил цанговый карандаш с встроенной точилкой и набор запасных стержней к нему.
Описанная в курсовой модель превращалась в нечто осязаемое. Потому что верно составленный алгоритм — это уже полдела. «Главное — алгоритм, по правильному алгоритму, — говорил тот же самый преподаватель, — и коза запрограммирует». Числа рождались в прямоугольниках операций, перетекали по ветвям связей, двоились, накапливались, тикали неслышно счетчики циклов.
А когда глаза устали от белой бумаги и соображать стало гораздо труднее, Сергей сделал перерыв. Он потянулся, походил по комнате, довольный сделанным за сегодняшнее утро. «Могу ведь», — подумал Сергей. Ощущение собственной силы и удачливости приятно плескалось в нем. «Главное — алгоритм», — вновь вспомнил он. Главное — составить правильный алгоритм. В чем-то Гриша, конечно, прав: алгоритм нашей жизни, пусть постоянно развивающийся и меняющийся, уже заложен в каждом из нас. И никуда от него не деться. Его легче сломать, чем исправить.
«Проведем маленькую гимнастику для ума», — вслух сказал Сергей. Чувство силы, ощущение, что он не может не добиться успеха, по-прежнему было с ним. Он оторвал лист распечатки и начал набрасывать блок-схему следствия по делу «легиона». Путей было два: от продавщицы из «Радуги» или от Андрюшиной компании. О продавщице Сергей знал мало: фамилию, инициалы. Хотя, может быть, на самом деле книги Андрюше поставляет и не она вовсе, а наштукатуренная особа из художественного отдела. Или грузчик из подсобки. Или директор. Мало ли кто еще может быть. Про компанию… Совсем ничего? «Два раза в неделю — в среду и пятницу, хоть землетрясение: кеды в мешок и ходу», — так сказала Светка об их тренировках. Не в секции. И не на улице — начали еще по снегу. И время какое-то странное. Хотя, пока Анатолик подрабатывал сторожем в школе, мы тоже по ночам в волейбол играли. В этом что-то есть. Но почему только эти два дня? Это же не секция. Тренер занят? Или спортзал? А что, вполне логично: в остальные дни или плановые тренировки, или зал сдан какому-нибудь предприятию в аренду. Правда, школ в городе, наверное, не меньше сотни. Знать бы хоть, в какую сторону он ездит. Неужели ничего не знаю? Сергей напрягся и вспомнил, как на его глазах суетился Андрюша недели две назад. Он никак не мог найти футболку, выстиранную Светкой, и ворчал, бегая по квартире, что так всегда: к чему Светка прикоснется, потом хоть с собаками ищи, и что футболка была совсем чистая, нечего было ее лишний раз стирать. А Светка, успокаивая его, сказала, что у него еще полно времени. А он ответил… Что же такое ответил? Он сказал: «Времени у меня вовсе не осталось. Если трамвая хоть десять минут не будет, точно — опоздаю». Теперь бы еще вспомнить, в котором часу это было. Ну-ка, ну-ка! Они со Светкой собрались тогда в кино. Последние сеансы двухсерийных фильмов в «Сапфире» начинаются в восемь сорок или восемь сорок пять. В тот раз они вышли следом за Андрюшкой, не спеша дошли, успели съесть по мороженке, и тут начали пускать в зал. Значит, убежал Андрюша минут без пяти восемь. До остановки ему минуты четыре, десять отводил на запас, еще пять положим на то, чтобы дойти от трамвая до зала. Значит, двадцать минут на трамвае. В какую сторону? Неизвестно. Но это уже кое-что.
Сергей выписал из телефонного справочника школы, до которых можно было доехать вычисленным маршрутом. Их оказалось не много. Потом он долго собирался с духом и позвонил в первую школу.
— Вас беспокоят из профкома авторемонтного завода, — выдохнул он заготовленную фразу. Ощущать себя самозванцем было крайне неуютно, и Сергей не убирал левую руку с рычага, чтобы, как только его неуклюжую ложь разоблачат, сразу дать отбой.
— Очень приятно, — ответили ему, — слушаем вас.
— Мы бы хотели арендовать спортзал для волейбольной секции.
— Мы тоже, — грустно ответила ему женщина с другого конца провода. — Только у вас есть для этого деньги, а у нас нет. Так же, как и спортзала.
Сергей извинился и дал отбой.
Второй звонок дался ему легче. В этой школе спортзал сейчас ремонтировался. «Позвоните поближе к сентябрю, там видно будет», — сказали ему.
Вряд ли Андрей с приятелями бегал среди ведер с известью.
«Можем сдать под аренду только на воскресенье, в остальные дни у нас свои секции», — сказали в третьей. И спросили, нельзя ли договориться и отремонтировать станок из мастерских.