Поиск-90: Приключения. Фантастика
Шрифт:
Стрелки на циферблате показывали семь часов тридцать восемь минут, когда Пискунов положил руку на плечо водителя.
— Стоп!
Водитель резко затормозил и приглушил двигатель.
— В чем дело? — спросил я.
— Кажись, приехали… — Пискунов открыл дверцу и выглянул наружу. — Это где-то здесь. Я думаю, километрах в трех-четырех. Не дальше, — убежденно добавил он и, захлопнув дверцу, повернулся ко мне. — Что будем делать, капитан?
— Считаю необходимым идти в разведку. Ближе подъезжать не стоит. Зачем шуметь?
— Решение верное, — кивнул Пискунов.
— Остаешься здесь, — сказал я Ханову. — Держишь связь с нами и Патрушевым. И не кричи в микрофон. Знаю я тебя… Связь через каждые полчаса.
Пискунов тем временем достал две пары лыж.
Сунув рацию за пазуху, я запахнул полушубок.
— Я готов…
Мы выбрались из вездехода.
— Из машины ни на шаг! И не включайте двигатель на полную мощность. Костров не палить, — предупредил я Ханова, стоявшего на гусенице вездехода.
Он молча слушал. В темноте я не видел его лица и не мог с твердой уверенностью сказать, какие мысли отражались на нем, но чувствовал, что Ханов не очень доволен той ролью, которая в данный момент отводилась ему. Но я ничего не мог изменить и только дружески пожал протянутую им на прощание руку.
Мы двинулись в глубь леса.
Буквально через мгновение из нашего поля зрения исчез свет фар вездехода, и мы словно провалились во тьму. Приходилось наклоняться чуть ли не до самой земли, чтобы различить лыжню, проделанную идущим впереди Пискуновым.
Так прошло около часа. Иногда останавливаясь, я делал топором зарубки на деревьях и уже с трудом догонял Пискунова.
Увлекшись поисками лыжни, которую буквально на глазах заметало снегом, я наскочил на неожиданно остановившегося Пискунова.
— Тише… — настороженно сказал он. — Чувствуешь… Дымом, кажись, пахнет…
— Давай пройдем еще вперед, — предложил я.
Пискунов, сгибаясь под порывами ветра, двинулся дальше.
— Теперь чувствуешь? — спросил он, когда мы прошли метров триста.
— Да! Точно — дым! От костра, что ли?
— Черт его знает, — задумчиво произнес Пискунов. — Неужто я промахнулся? Мы ведь прошли не больше двух километров.
— Так, значит, лесоучасток? — спросил я. — А говорили, сгорел…
— Ничего не понимаю, — мотнул головой Пискунов. — Кто там может быть?.. Охотники?..
— А может, Локтев? — с надеждой сказал я.
— Не исключено… Если так — молодцы! Здорово прошли! Хотя… У них же целые сутки в запасе были. А это по три-четыре километра в час… Вполне. Я тебе говорил, что Локтев должен неплохо знать местность.
— Посмотрим… — Я легонько толкнул Пискунова: — Пошли…
Метров через сто начались вырубки, идти стало труднее. Ветер, сдерживаемый в лесу деревьями, здесь, на просеке, разгулялся в полную силу.
Вдруг сквозь снежную пелену что-то блеснуло.
— Огонь!
— Похоже…
Мы осторожно перебрались через засыпанные снегом стволы сухих деревьев и, обойдя какую-то снежную кучу, очутились почти у самой стены темнеющего на фоне снега строения.
— Это сруб. У них тут столовая была, — шепотом объяснил Пискунов и, потрогав рукой бревна, сказал: — Сажа… Обгорел он… Видно, не врали люди…
Мы обошли сруб. В единственном его окне горел свет. По всей видимости — свеча.
— Где вход? — спросил я, наклонившись к самому уху Пискунова.
— Там, — он махнул рукой вправо. — Через пристрой…
Я направился в сторону, указанную Пискуновым.
Около входа в снег были воткнуты две пары лыж и палки. Одна из них упала, и из снега торчала только заледеневшая веревочная петля. Никаких следов вокруг я не нашел, и трудно было определить, когда пришли сюда находившиеся в срубе люди.
Я вернулся к Пискунову. Он стоял, прислонившись спиной к стене примерно в метре от окна.
— Посмотрим… — предложил я.
Пискунов молча подставил колено. Я встал на него и, стараясь не скрипеть снегом, заглянул в окно.
Посреди комнаты, в одной майке, хорошо видимый в свете свечи, стоял… Колесов.
Я спрыгнул в снег.
— Ну? — нетерпеливо спросил Пискунов.
— Колесов… Колесова видел, а этого… Может, еще раз заглянуть для верности?
— Значит, добрались! — радостным свистящим шепотом прокричал мне в самое ухо Пискунов. — Жив!.. Жив, черт его дери!.. Ты хоть понимаешь!.. И этот там! Никуда он не денется!
Мы надели лыжи и вернулись в лес.
Укрывшись от снега и ветра в наскоро отрытом окопчике, мы связались с Хановым и попросили его дать «отбой» поисковой группе Патрушева.
Свет в окне погас, но из железной трубы на крыше вился дымок. Снег почти прекратился, и только крупа, похожая на манку, еще сыпала с неба, но и она была настолько редкой, что не мешала наблюдению. Ветер же, наоборот, усилился. Покрепчал к мороз.
— Наверное, спать улеглись, — кивнул в сторону лесоучастка Пискунов.
— Это точно… — улыбнулся я, чувствуя, как мороз начинает проникать во все щели моей одежды.
— И тепло у них… — засмеялся Пискунов.
Я промолчал. Не хотелось расходовать остатки тепла на суесловие.
О чем думал сейчас Пискунов, я не знал, но меня постоянно точила мысль: как вызвать Колесова, чтобы поговорить с ним? Можно было рискнуть и, навалившись скопом, взять Локтева прямо сейчас, во время сна. Ну, а что если двери на крючке или каком-либо другом прочном запоре? Нет, так дело не пойдет. И потом, мы не знали, какие отношения сложились между старшим лейтенантом и Локтевым. Не знали, почему Локтев действовал столь быстро и решительно. Может, появление «сообщника» подстегнуло его. Не исключено, что могла быть и другая причина, но и о ней мы не знали.