Поиск Анны
Шрифт:
— Ублюдки! Чтобы вы все сдохли! — заорала Смолина. — Эта тварь бросила девочку в детском доме! Она давно убила ее! О какой жертве ты говоришь?
— У каждого своя мера вины, Айно, — смиренно произнес Светорожденный. — Ловиатар свою вину искупила. Теперь ее должна искупить ты.
— У меня перед тобой нет никакой вины!
— У тебя есть вина перед миром. Ты грешна, Айно, как и все, живущие за пределами обители. Твоя карма накопила столько греха, что за эту жизнь тебе ее не отмыть. Но ты знаешь, что
Анна знала. Вырвать сердце проклятому старику — вот что ей нужно было сделать!
— Ты должна исполнить ритуал Пхоа. Очистить не только свою карму, но и карму тысяч грешников.
— Ни за что! — отрезала Смолина.
— Что ты знаешь об этих людях? Ты даже не знакома с ними. Ты не знаешь их имен.
— Это не значит, что их надо убивать!
— Это не убийство. Это очищение.
— Ты безумец!
— Безумцы вы, живущие в каменных гробах, ежедневно потребляющие негатив из ящика с экраном, работающие на ненавидимых вами работах, бездарно проживающие жизнь!
Смолина только беспомощно рычала в пол. Светорожденный встал и не спеша прошелся по комнате.
— Путь к свету или во тьму — выбор каждого. Поэтому я тоже дам тебе выбор. Завтра тебя отвезут тебя в центр Петербурга. Рутто присмотрит за тобой, чтобы ты не отступила у самой черты. С собой у тебя будет то, что несет свет. Все, что тебе нужно будет сделать — надрез на емкостях. Дальше все произойдет само.
— Что случится потом?
— Бесцветный газ заполнит метро. Они даже не успеют испугаться.
Смолину прошиб ледяной пот. Яд, который нельзя обнаружить в крови. А упырь в белых одеяниях скажет — я же предупреждал! Пророчество сбылось!
— И тысячи людей умрут от отека легких?
— Тысячи людей очистят свою карму, сестра.
Анна какое-то время смотрела в стол, потом тихо спросила:
— Почему я?
— Это должна была сделать дочь Ловиатар — Лена. Но ты вмешалась в наши планы. Мы посчитали, что ты достойна провести этот ритуал. Разве ты не ненавидишь людей? Они же никто! Разве ты не хотела уничтожить этот мир, Айно? Ты использовала своих близких ради собственных целей. Твои друзья… Ты втянула их в это. Они погибли из-за тебя. А, ты не знала про Виталика? Он уже пересек реку мертвых, сестра.
— Это ложь!
— Ложь — это вся твоя жизнь, Айно. Тебе всегда было плевать на людей! Тебя интересовала только твоя цель! Ты помешалась на мне, ты готова была кинуть в огонь своей ненависти весь мир, лишь бы добраться до меня. Разве не так?
— Ты убийца! Тебя необходимо было остановить!
— Из-за тебя твоя дочь вскрыла себе вены, — покачал головой Светорожденный. — Это все из-за тебя. Ты была плохой дочерью, а стала плохой матерью.
Смолина больше не могла говорить — чувства разрывали ее на части, горло сдавило ледяными щупальцами, а из глаз
— Что тебе еще сотня жизней? А тысяча? Они же просто серые тени!
— Запихни себе это в глотку, тварь! — прошипела Анна. Светорожденный покачал головой.
— Я говорил, что даю выбор — идти к свету или тьме. Ты можешь выбрать Пхоа и помочь прийти к свету тысячам грешников! Или выбрать тьму — но тогда Пхоа подвергнется твоя дочь.
— Ты не сделаешь этого!
— Я все сказал. У тебя нет выхода. Или ты проводишь Пхоа, или твоя дочь умрет, — с этими словами Светорожденный вышел из комнаты, сопровождаемый Сиджей.
В комнате повисла мертвая тишина. Мотылек в последний раз взмахнул крыльями, словно сделав предсмертный глоток свободы, и ринулся на пламя лампады. Короткая вспышка — и его почерневшее тельце, объятое огнем, забилось в конвульсиях, пока пламя полностью не поглотило его.
— Мотыльки летят на огонь из любопытства, — Ловиатар наблюдала за агонией. Потом перевела взгляд на Анну. — Их манит непонятный свет. Возможно, они думают, что смогут совладать с ним. Но они не знают, что огонь смертельно опасен.
***
— Я тебе больше не нужен?
Тим смотрел на Анну печальными глазами-пуговками.
— Что ты такое говоришь, Тимми! Мы с тобой с детства неразлучны!
— Я больше тебе не нужен, — грустно повторил плюшевый заяц. — Ты больше не ребенок. Ты теперь взрослая.
Анна почувствовала, как на ресницах гроздьями нависают слезы, готовые сорваться и покатиться по щекам.
— Теперь тебе придется меня убить.
— Что? — Анна в ужасе закрыла рот руками. — Нет… Как ты можешь такое говорить?
— Раньше ты не особо переживала, когда резала меня, — Тим указал на многочисленные раны на плюшевом теле.
— Я всегда переживала, Тим. Я была маленькая…
— А это? — Тим ткнул лапой за спину. Анна перевернула его и увидела большой свежий шов на всю спину игрушки.
— О боже…
— Этот свежий.
— Прости меня, Тим, — слезы упали с глаз и заструились солеными ручейками по щекам.
— Тебе придется это сделать.
— Что сделать?
— Убить меня.
— Я не хочу!
— Придется. Или умрешь ты.
Анна с ужасом смотрела на Тима.
— Тим, я…
— Ты — кто? Ты ведь так и не поняла, кто ты. Но ответ есть. Он во мне.
— В тебе?
Тим кивнул.
— Внутри меня. Ты должны меня вскрыть. Достать мои внутренности и развесить на самую большую ель в лесу.
Анна испуганно замотала головой, и сделала шаг назад, но Тим неумолимо смотрел ей в глаза.
— Вскрой меня. Достань то, что внутри.
— Что у тебя внутри? — с ужасом спросила Анна.