Пока есть на земле цикады и оливы
Шрифт:
– Коряга застряла! Я сейчас, – девочка отставила миску и выскочила в проем шалаша.
Над островком, у границы песка и болота, с потолка свисала огромная коряга. Ее верх терялся в темноте, а нижний край был слишком высоко, чтобы Ганя могла допрыгнуть. Она попыталась, но упала на песок, так и не коснувшись дерева.
– Пр-рыгает, пр-рыгает…
За ее спиной раздался костяной стук ракушек и тяжелые шаги. Скирра волокла что-то по песку. Ганя обернулась. Только сейчас она заметила, что Скирра на полголовы ниже ее. Расписной плащ спускался к земле, скрывая полное тело. В руках Скирра
– Пр-рыгает, пр-рыгает… Стр-ремянка! Забир-райся!
Девочка взбежала по ступенькам. Теперь низ коряги был на уровне ее лица. Она видела темные капли, текущие по дереву.
Ганя ухватилась за корягу повыше, где только могла достать, и потянула на себя. Коряга не поддавалась. Ганя рванула сильнее, земля вздрогнула, и в тот же миг девочка потеряла опору. Лестница выскочила из-под ее ног и упала на землю. Ганя висела под куполом подводной пещеры, держась только за корягу. Ее руки сползали по стволу, останавливались, наткнувшись на сучки, и скользили дальше. Повязка слезла с ладоней, и ожоги вспыхнули резкой болью. Ганя не могла даже перехватить руки, только сползала и сползала навстречу усеянной камнями и острыми костями земле. Коряга поддалась немного и поползла наружу из купола. Ганя забила ногами в воздухе – и, о радость, заново нащупала ступеньку. Скирра подхватила стремянку, подняла ее и подставила девочке под ноги.
Встав на перекладину, Ганя вдохнула влажный холодный воздух, осторожно потянула корягу, поворачивая по ходу сучков, надеясь, что очередное движение не заставит чудовище содрогнуться снова. И чудовище, казалось, почувствовало, что они стараются помочь, и не шевелилось.
Коряга поддавалась. Она все больше вылезала из потолка пещеры и все большей тяжестью ложилась Гане в руки. Ганя спустилась на ступеньку, оперлась коленями о верхнюю перекладину и дернула корягу в последний раз. Узловатой стрелой та выскочила из потолка. Ганя успела выпустить ее из рук и схватиться за стремянку. Скирра удерживала лестницу, запустив в нее когти. Она не отпускала ее, даже когда пол вздрогнул от падения коряги, и гул от удара разнесся по пещере.
Когда девочка спустилась вниз, руки у нее горели, а ноги дрожали. Вернувшись в шалаш, она протянула руки Скирре.
– Ср-редство у Скир-р-ры хор-рошее, ср-разу пр-ройдет, – заворковала над ней Скирра.
Девочка чувствовала, что земля под шалашом мелко дребезжит, словно рой пчел гудит в улье, а воздух сотрясается, как если бы вся пещера мурлыкала, как мурлыкала накануне Скирра, убаюкивая девочку. Вся пещера благодарила ее, словно довольная кошка.
Закончив с перевязкой, Скирра достала из ящика ракушки и принялась раскладывать на полу, совсем так же, как Ганя видела во сне.
Ганя принялась за остывшую кашу. Затем она вытерла миску песком и золой, затем сухими водорослями, затем сложила в ящик, на который указала ей Скирра, и села смотреть, какой узор та выкладывает. В этом рисунке не было ничего похожего на спираль, которую она видела во сне. Девочка старалась, но не находила в нем никакой закономерности.
Вдруг довольное гудение снаружи смолкло и раздался новый больной рев. Пол задрожал болезненно и неровно.
– Еще коряга воткнулась? Нужно достать? – подскочила Ганя.
Скирра продолжала раскладывать ракушки у очага.
– Хор-рошая Гар-рня, добр-рая. Нет кор-ряг. Пр-росто Гар-р-рида р-ревет. Пар-ршивая др-рема. Гар-рида стр-радает. Стр-радает, стр-радает. Тепер-рь. Вчер-ра. Завтр-ра. Гар-рида!
Она смела ракушки в сторону и повернулась к девочке.
– Пр-рилив! Пор-ра! Пр-роскочишь! Пор-ра!
Скирра поднялась на ноги, порылась под стеной и достала колокольчик. Она надела колокольчик девочке на шею, словно овечке.
– Гар-рида пр-росила пер-редать. Потр-ребуемся – пр-ризови, пр-ридем! Гар-рня сестр-ра!
Она протянула девочке прозрачный тугой мешок, стянутый по горлышку жилой. Внутри мешка булькала прозрачная жидкость.
– Скирра дар-рит Гар-рне! Хр-рани! Р-редко пр-робуй: р-раз – здор-ровому здор-ровье, втор-рой – р-р-раненого попр-равишь, тр-ри – умир-рающего вер-рнешь, четыр-ре – мер-ртвого пр-робудишь! Здор-рова пр-ребывай! Гар-рня сестр-ра!
– Благодарю тебя, Скирра, и твою сестру Гарриду благодарю, приютивших, накормивших, напоивших меня, – поклонилась Ганя. – Буду помнить вас!
– Здор-рова пр-ребывай! Пр-риготовься! Пр-рыгать скор-ро пор-ра!
Как ни уютно ей было в подводной пещере, девочка чувствовала радость при мысли, что скоро выберется наружу. Скирра была добра к ней, Гаррида окружала теплом, но Гане все равно было тревожно. Что же до колокольчика, спасибо, конечно, но услышат ли чудовища его звон, если девочка уйдет от них? Сколько ей нужно пройти до далекого города? И как морские чудовища доберутся к ней по земле?
Она сомневалась. Но сейчас это было неважно, на нее никто не нападал, никакая помощь ей не требовалась. Сейчас она выберется отсюда, выплывет, окажется на милой твердой почве, увидит солнце и луну, и звезды.
– Сестр-ра пр-росыпается! Пр-рилив! Пор-ра!
Хорошо ей было поторапливать Ганю. Но как девочка уйдет отсюда? Какой путь ведет наружу? И что Ганя будет делать, оказавшись посреди моря, одна, без лодки, без помощи? Она умела плавать, она выросла на морском берегу, но переплыть вплавь море она не сумеет. Ганя задрожала, почувствовав холод и страх.
Они поднялись к плоской вершине островка, подошли к пустому кругу, выложенному камнями. Это был круг, очень похожий на очаг внутри шалаша, только в этом не было ни очага, ни перекладины, на которой висела кастрюля, ни водоросли, ни травинки, ничего. Скирра положила руки на плечи девочке, снизу вверх заглянула ей в глаза.
– Бер-рег р-рядом. Дер-ржись. Вер-рю.
От ее слов по животу Гани разлилось тепло, словно от еще одной тарелки горячего супа. Она шагнула в круг и, задрав голову вверх, улыбнулась. Знакомство с чудовищами обернулось дружбой, и Ганя была благодарна им. Но теперь нужно идти дальше. Чтобы вернуться домой, она должна выполнить мамину просьбу, а для этого она должна двигаться вперед. Она принесет маме самый красивый гребень, самой красивой маме, чтобы она для всех стала самой красивой.
Земля клокотала все чаще и громче. Посреди круга, под ногами, земля просела, как сыпучий песок. Ноги проваливались вниз.