Пока не наступит завтра (Любовный венок)

Лэндис Джил Мари

– Я знаю, – сказал Дейк. Сняв пиджак, он зацепил воротник пальцем и накинул пиджак на плечи. – Думаю, ты сможешь вести дела, пока я съезжу в Гадсден.

– Гадсден? – Ее рука застыла, сжимая прекрасную камею, которая была приколота к воротнику. Дейк узнал любимое украшение своей матери. Как это похоже на Теодору Рид – передать свою любимую брошку девушке, которая стала ей почти дочерью. – А зачем ты едешь в Гадсден?

Он направился к лестнице. Минна пересекла комнату, в которой почти не осталось мебели, и подошла к нему.

– Я должен узнать,

добралась ли Кара Джеймс благополучно до Клейтонов. К тому же я должен ей заплатить.

– Мне кажется, она не из тех, за кем надо присматривать. Она явно счастлива, что зацепилась за тебя и выбралась из дома. Гадсден – меньше чем в шестидесяти милях отсюда. К тому же шериф ...

Дейк остановился.

– А шериф мне теперь ничего не скажет: ты дала мне отличное алиби.

Черная как смоль девушка-служанка со множеством косичек на голове прошла мимо них, сгибаясь под тяжестью подноса, на котором стояли использованные стаканы.

– Аккуратно, Патси, – предупредила Минна. – Это весь наш хрусталь.

Минна приподняла юбку и стала подниматься по лестнице.

– Когда ты вернешься, Дейк?

Дейк подошел к служанке, взял у нее тяжелый поднос и отправился на кухню в задней части дома. Ошарашенная девчонка шла следом. Через плечо он бросил Минне:

– Как только найду Кару и отправляю ее в Калифорнию.

Если даже ты не знаешь, куда направляешься, лучше остаться на дороге жизни, чем сойти с нее.

Ненни Джеймс

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Дом Клейтонов полностью оправдал и даже превзошел ожидания Кары. Во-первых, он стоял на своем прежнем месте и полностью сохранился. Во-вторых, он оказался больше, чем она могла вообразить: семья Клея явно благоденствовала и не потеряла своего богатства. Похоже, Клейтоны умели жить. Теперь о будущем Клея не придется беспокоиться.

Кто-то все еще ухаживал за розами, которые росли перед большой верандой. На террасе возле дома стоял целый ряд качалок. Окна были прикрыты ставнями. По сравнению с другими домами, которые она видела, путешествуя по стране, с теми гостиницами и меблированными комнатами, в которых они с Дейком останавливались, этот дом был просто дворцом. Именно в таком и должен жить Клей.

Она хотела заплатить фермеру, который привез ее к особняку, но тот отказался, улыбнувшись и покачав головой перед тем, как попрощаться.

Оказалось, что купить билеты на дилижанс из Декейтера в Гадсден гораздо проще, чем она предполагала. В Гадсдене она направилась в первый попавшийся пансион. Вдова-хозяйка с радостью сдала ей комнату в только что открывшемся заведении. Кара устроила свои ящики и переоделась в серое сиротское платье, которое она купила в Поплар-Блаффе. Судя по женщинам-южанкам, они гордились теми жертвами, на которые война заставила их пойти. Поэтому Каре не хотелось красоваться перед ними в своих новых туалетах.

– Это здесь, Клей, – прошептала девушка, слегка прижав мальчика к себе.

Затем

она приподняла его, чтобы он смог посмотреть на величественный особняк, в котором выросла его мать. Прижимая ребенка к груди, Кара пошла по кирпичной дорожке, которая вела к дому. Браслет Анны Клейтон сжимал ее запястье. Он был очень красив и стоил гораздо больше всего того, что когда-либо имела ее семья.

Подойдя никем не замеченной к парадной двери, она протянула руку и три раза ударила дверным молотком. Клей как будто чувствовал ее нервозность и начал хныкать. Дверь отворилась как раз в тот момент, когда она перекладывала его с одного плеча на другое.

– Да, мэм?

Негритянка ниже ростом и десятью годами старше Кары с блестящей черной кожей уставилась на нее. На женщине было надето простое хлопчатобумажное платье без украшений, а на плечи была накинута красная шаль.

– Клейтоны дома? – спросила девушка.

Негритянка во все глаза смотрела на Кару и Клея.

– Миз Клейтон дома, мистер Клейтон ушел несколько лет назад. – Потом она автоматически добавила: – Отдал Богу душу.

– Тогда я бы хотела увидеть миссис Клейтон, пожалуйста, мэм, – улыбнулась Кара.

Женщина была явно ошарашена тем, что Кара назвала ее «мэм». Опешив на секунду, она отступила в сторону, пропуская девушку в дом, и еле слышным голосом спросила:

– Вы не из этих мест, миз?

Кара погладила Клея по головке и нервным жестом поправила его одеяльце. Он смотрел на нее доверчивыми темными глазами, и ее сердце разрывалось.

– Я из Канзаса, – сказала она, снова посмотрев на служанку.

– Если вы хотите иметь дело с миз Клейтон, то лучше бы ей не слышать, что вы называете меня «мэм», как будто я что-то собой представляю. Меня зовут Инез.

– А меня – Кара. Кара Кальвиния Джеймс. Я рада с вами познакомиться, Инез.

Инез улыбнулась. От улыбки ее лицо осветилось. В каждой стене прихожей были двойные двери.

Инез провела Кару в комнату и оставила ее, сказав:

– Подождите здесь, мэм. Я доложу о вас миз Клейтон.

Кара осмотрела комнату. Там стояли столики, единственным предназначением которых было держать на себе декоративные вазы; стулья, обитые парчой, блестевшей так ярко, что Каре захотелось ее потрогать.

Чем больше она смотрела на картины в золоченых рамах, на сверкающую поверхность столиков, на дорогие ткани, тем явственнее понимала, какой же отвратительно нищей была ее собственная семья. Даже мебель и безделушки в гостиничных номерах казались роскошью по сравнению с тем, к чему она привыкла. Она провела рукой по поверхности полированного столика из вишневого дерева и вспомнила тот корявый стол, который стоял в ее хижине. Но, осматривая все это великолепие, Кара даже не подумала о том, что хорошо бы иметь подобные вещи. Единственное, чего ей хотелось, – так это зарабатывать на жизнь изготовлением кукол, иметь собственный магазинчик, а для начала – отправиться в прекрасную Калифорнию. А может, просто на Запад.