Пока не проснулись сомнамбулы
Шрифт:
Один из обидчиков в процессе экзекуции без устали повторял:
— Пришел, родимый, сам пришел… Теперь не кричи… Говорили тебе, чтобы не ходил… А он пришел…
Моего появления они даже не заметили. Пора отметиться.
— Эй, народ, бросай футбол. Год нечетный, чемпионат Европы только в следующем.
От неожиданности они аж подпрыгнули на месте, получилось даже довольно синхронно. Потом, набычившись, двинулись было в мою, но тут же замерли в нерешительности: заметили травмат в руке. Здоровые лбы и молодые совсем — уж точно младше меня. Похоже, старею, раз начал обращать внимание на возраст… Один в спортивном костюме (и не жарко ему?)
Денис даже не попытался подняться. Несмотря на то, что его больше не трогали, он так и остался лежать, закрывая голову руками.
— Тебе чего, мужик? — тот, что в шортах, «патриот», решил поговорить.
— Вы кто такие? — вопросом на вопрос ответил я. — И что вам надо от моего… родственника?
— Он твой родственник? — опешил второй. — А ты тогда кто такой? Подожди… Ты что, падла, тоже к Светке ходишь? Вдвоем ходите?
Как много вопросов… Но зато кое-что сразу прояснилось. Выходит, эти пацаны — очередные ухажеры моей соседки — Светы Коваленко. Она так часто их меняет, что всех и не упомнишь. Вообще, могла бы быть и поразборчивее: ладно бы нормальные парни были, а то ходят гопники всякие…
— Я здесь живу, дебилы. И хожу сюда домой.
Надо показать, кто здесь хозяин.
— Ты кого дебилом назвал, ты, недоделанный? — «спортсмен» принял угрожающую позу. — Думаешь, мы твоей перделки боимся? У нас у самих…
— А его? — перебил я. — Его боитесь?
— Оу…
Приятно наблюдать, как апломб на человеческом лице сменяется выражением неприкрытого страха, особенно, когда подобная метаморфоза происходит менее, чем за секунду. На сцену вышел Агат, и его появление в корне изменило расклад сил. Услышав, что хозяину угрожают, он тихонько покинул свое место и вышел посмотреть, кто это такой дерзкий?
— Эй, мужик… — «патриот» подался назад, не сводя глаз с огромной кавказской овчарки. — Ты давай, не шути… Убери собачку.
— А чего я? Вдвоем на одного для вас нормально, а отвечать за свои поступки — нет?
— Да не били мы его… — ответил «спортсмен». — Так, поучили немного. Эй, малой, вставай.
Ден послушно поднялся, затравленно посмотрел на меня. Я мотнул головой, мол, иди в дом.
— Что тут происходит? — за моей спиной внезапно возникла заспанная Света в ночнушке, по пятам за которой следовала успевшая одеться Вера.
Света Коваленко была очень интереной девушкой. Миниатюрная худенькая блондинка с красивыми чертами лица и огромными доверчивыми глазами — в нее легко можно было бы влюбиться. Но, увы, вкусы Светланы недвусмысленно намекали на склонность к садомазохизму. Когда ее родители переехали в другой район, оставив в распоряжении дочери свою старую квартиру, к Свете тут же протоптали дорогу различные ухажеры. Впрочем, сами ухажеры были довольно однообразными, точнее даже — однообразно-неприятными. Различными получались доставляемые ими неудобства. Про грязь на лестничной площадке и в лифте я уж молчу, тем более, Света часто сама убирала следы жизнедеятельности своих гостей. Но постоянное присутствие посторонних, да еще и с ярко выраженным маргинальным складом характера утомляло жильцов подъезда. Особенно тех, у кого были маленькие дети. Как-то раз даже пришлось вызывать полицию, когда один несдержанный поклонник начал выламывать дверь Светиной квартиры, в то время, как хозяйка находилась внутри с другим поклонником. Что привлекало красивую девушку во всех этих отморозках? И самое грустное — она ведь искренне их жалела и пыталась помочь.
— Антон! — Света кинулась к «патриоту», по пути едва не сшибив покидающего поле боя Дена. — Зачем вы его били?
Вера под шумок схватила брата за руку и увела прочь. Приоткрылась дверь еще одной квартиры — соседи тоже не спали.
— А что он, это… к тебе ходит, — Антон потупился, в присутствии своей пассии вся спесь слетела с него вмиг. Даже быстрее, чем при появлении Агата, с невольным уважением отметил я.
— Он не ко мне! Он у Филиппа с Верой живет! Они в другой квартире!
— Да, нам уже объяснили… — задумчиво изрек «спортсмен», не сводя глаз с собаки.
Я хотел было разразиться короткой осуждающей тирадой на тему недопустимости асоциального поведения в местах человеческого общежития, но не успел.
— Филипп, прости меня, пожалуйста! Они не нарочно, честно, — Светлана схватила меня за руку, по всему было видно, что она еле сдерживается, чтоб не заплакать. — Не надо никого вызывать, не надо полиции! Наш участковый уже забирал Антона один раз…
Но Филипп, то есть я, был немного раздражен, а потому за здорово живешь уступать не собирался.
— Ага… Я так понимаю, во второй раз участковый может его и не отпустить. Не могу сказать, что в этом случае я сильно огорчусь. И вообще, что значит «они случайно»? Я не слепой, и сам все видел.
— Ну, пожалуйста, пожалуйста!
Господи, ну за что мне это все… Нужно как-то решать дилемму. Отпустить этих двоих — значит, испортить отношения с пострадавшим Денисом, который не обладает русской привычкой к немотивированному всепрощению и наверняка не захочет спускать дело на тормозах. Звонить в полицию и заводить уголовное дело — морока. Если этих ребят закроют на годик, так и того хуже: на выходе можно обзавестись целой компанией врагов в лице их самих, а также их многочисленных друзей. И Светку жалко. Дура она, конечно. Про нее уже такие разговоры ходят, какие при детях не перескажешь. А девчонка красивая. Не глупая и не злая совсем, хоть общается со всякими отбросами. Да и с Агатом без проблем соглашается гулять, когда мы куда-нибудь уезжаем. Как бы так все разрулить…
— Ладно. Слушайте сюда. Мой родственник — иностранный гражданин. Я не шучу, вы сами слышали акцент. Если он явится в полицию, его не пошлют куда подальше, как вы можете надеяться. Начнут разбираться. Вам оно надо? Если не надо, завтра днем принесете извинения. Извинения оставите у Светы, я вечером заберу. Надеюсь, вы понимаете, что извинения должны быть не устными.
— Понимаем… — мрачно кивнули оба.
— Замечательно. Прошу больше не шуметь. Спокойной ночи, — с этими словами я хотел было покинуть лестничную площадку, но мелькнувшая на задворках сознания мысль заставила задержаться. — Подождите! Почему вы вообще решили, что он именно к Свете шел. Вы что, всех жильцов знаете?
— Нет, — ответил Антон. — Нам мужик один сказал.
— Что за мужик?
— Вечером вчера я Светку… Свету домой провожал, а он меня у подъезда встретил. Сказал, здесь живет. Мол, понравился я ему, правильный пацан.
— И что?
— И то, — Антон достал из кармана сигарету, закурил. — К твоей подружке, говорит, еще один ходит. Вроде как, она его отшила разок, но тот упрямый. Описал, как выглядит, во что одет был. Сказал, что он может этой ночью прийти. Ну, мы и решили его подождать, поговорить по душам.