Пока не проснулись сомнамбулы
Шрифт:
— Кто звонил? — ко мне подошла взмокшая Вера с пустой бутылкой из-под минералки в руке.
— Валентина. Какие-то проблемы на работе, но не срочные. Отложились до понедельника.
Лучше пока ничего не говорить. Тем более, я и сам пока ничего не знаю. А Вера у меня жутко любопытная: не пройдет и минуты, как мне самому придется звонить Вале и переносить встречу на пораньше, чтобы все-все выяснить. И пересказать жене, разумеется.
— Ты не поверишь, кого мы встретили с той стороны, у входа в торговый центр…
— И кого же? Клауса Майне?
— Нет… К сожалению, не его. У тебя холодная? — Вера забрала у меня воду и жадно отпила. — Их подружку из Питера, Машу. Теперь они от нее не отходят.
— Опять Маша? Как она нас нашла? А еще говорят, что Москва — большой город…
— И еще, — Вера недвусмысленно изобразила, что хочет сказать что-то неприятное. — Они пригласили ее с нами в конный поход.
— И что? — чего-то подобного я и ожидал. — Пусть едет. У нас с тобой все равно отдельная палатка, мы к себе никого не пустим.
— Не знаю… Мне показалось, что рядом с ней они оба становятся какими-то… неадекватными. Я, конечно, еще плохо их знаю, но мне показалось…
— Соперничают, что ли?
— Вроде того… О, вон они идут.
Действительно, к нам приближалась увлеченная разговором троица. Маша, одетая в цветастый сарафан, шла между братьями и буквально излучала радость и удовольствие. Глядя на нее, даже разморенному мне захотелось улыбаться. Ей что, совсем не жарко? Обычно сдержанный на людях Всеволод совершенно преобразился: распрямился, выправился — что тебе гордость Бундесвера! А Ден просто не умолкал ни на минуту, не позволяя брату вставить лишнего слова, чем, кажется, весьма огорчал последнего. Шутки и звонкий смех были слышны издалека.
— Филипп! Вера! — Маша замахала рукой, увидев нас. Она, казалось, была счастлива нас увидеть. — Так здорово, что мы встретились здесь! Я уже и не надеялась, ведь на конференцию так и не получилось попасть. Представляете, забыла студенческий, и мне не дали аккредитацию. Так и слонялась по Москве без дела.
— Да, вот уж везение, — прошептала Вера, в очередной раз давая мне понять, что наша новая знакомая ей не в радость.
— Как тебе столица? — спросил я, проявляя вежливость.
— Тут жарко, — рассмеялась девушка. — Я только что говорила ребятам, что в Петербурге было свежее, и они согласились. Сейчас бы на природу, купаться!
— Да, — согласился Ден. — Я бы тоже искупался.
Мы с женой поспешили заверить их, что послезавтра они смогут купаться, сколько душе будет угодно. Возле конной базы есть несколько замечательных озер, недалеко от одного из них после прогулки будет разбит лагерь.
— Это замечательно, — обрадовалась Маша. — Просто я тут живу у подружки, но она вчера уехала к родителям на дачу, и теперь мне скучно. Так здорово, что вы возьмете меня в свою компанию!
— И нам тоже очень приятно, что ты в эту компанию войдешь, — торжественно произнес Сева, чем заслужил благодарную улыбку. — Кстати, Вера, а кто еще поедет?
— Там собирается довольно много народу, — ответила моя жена. — Но я почти никого не знаю. Конная база набирает участников через свой сайт в интернете. Всего будет человек двадцать, в том числе мы с вами и еще моя подруга с мужем. Но если Маша поедет с нами, нужно позвонить заранее: возможно, свободных лошадей уже не осталось.
— Ой, это было бы очень обидно! — всплеснула руками девушка.
— Уверен, место будет, — успокоил ее Ден.
Свободное место действительно нашлось, и наши ряды пополнились еще одним всадником. Можно ехать домой. Дома хорошо, дома есть кондиционер. И лимонад в холодильнике!
— Как думаешь, — спросила меня Вера, когда веселая компания ушла достаточно далеко вперед. — Зачем она врет?
— В смысле… — оторопел я. — Почему врет?
— Вот и я не поняла, почему. Мальчики, тем более, такие, как вы, которые смотрят только в вырез платья, может, и не заметят. Но девочку ей не обмануть. Наспех застиранная и плохо глаженая — если вообще глаженая, — одежда, неровно наложенная косметика, неаккуратно подстриженные ногти — видимо, один сломала, а нормальных ножниц под рукой не оказалось. Я уверена, она живет в месте, едва ли приспособленном для нормального обитания женщины. Согласись, квартира подружки под это определение едва ли подпадает, даже если подружка — убежденный панк. Либо она просто не умеет краситься и стричь ногти.
Я скептически пожал плечами, выражая несогласие.
— И что?
— Ты думаешь, я не права?
— Я так не сказал. Просто не могу взять в толк, к чему вся эта дедукция. Может, она и вправду снимает дешевенькую комнату по соседству с гастарбайтерами, просто стесняется в этом признаваться. Ты бы на ее месте призналась?
— Наверное… нет, — Вера растерялась. — Просто она мне не нравится.
— Я уже заметил. А в людях, которые тебе не нравятся, ты поневоле начинаешь искать недостатки.
Она пихнула меня в бок, как всегда делала, когда у нее заканчивались доводы, но мою точку зрения принимать все еще не хотелось.
— А где доказательства, что прав ты?
— А мне они и не нужны.
— Конечно, — язвительно заметила Вера. — Ведь это же красивая девочка. Вот будь на ее месте симпатичный мальчик…
Глава IV: Игра в правду
Вечер не принес ожидаемого облегчения, и несчастным обитателям раскаленных многоэтажек ничего не оставалось, как искать спасения за толстыми бетонными стенами своих домов. Но и там далеко не каждый мог насладиться прохладой или хотя бы просто отсутствием жары — она проникала через малейшие щели в окнах, просачивалась сквозь приоткрытые двери. Вентиляторы без толку гоняли горячий воздух, кондиционеры сами буквально плавились от бесперебойной работы. Душ помогал лишь на время: стоило выключить воду, и уже через десять минут тело снова покрывал противный липкий пот. Тех, у кого имелось жилье за городом, называли счастливчиками, им завидовали белой и черной завистью. С магазинных полок сметались прохладительные напитки, мороженое и фруктовый лед, а лучшей рекламой для любой торговой точки стал приклеенный к стеклу листок бумаги с надписью «У нас есть кондиционер».
Город словно вымер: выглянув в окно, можно было подумать, что сейчас раннее утро, хотя часы показывали полвосьмого вечера — самое людное время! Многие оставались на работе, не желая покидать уютные офисы и выходить под беспощадное пекло. И простуда — простуда! — неизбежный спутник любого жаркого лета, безжалостно выкашивала ряды честных тружеников, когда последние, не подумав, сразу с улицы бросались под поток струящегося с потолка ледяного воздуха. Таким сейчас было еще жарче, чем остальным.