Пока не забыто

Безрозум Аркадий

Мороженное я покупал, когда к приходу дядюшек с работы, вторично отправлялся в гастроном за продуктами. Это было связано с отсутствием домашних холодильников для хранения скоропортящихся продуктов в летнее время. А оба брата очень боялись отравления чем-нибудь несъедобным.

В послеобеденные часы народа в гастрономе было намного больше. Выстаивая в очереди, я имел возможность лучше рассмотреть окружавшие меня прилавки. Их полки были завалены крупами, макаронами, мясными, рыбными и кондитерскими изделиями. От запахов конфет и печений кружилась голова. В ней, даже в моем детском возрасте, не укладывалось понимание разницы между тем, что я видел здесь и в нашем

немировском продовольственном магазинчике.

Много ли можно было выбрать там из быстро черствевшего хлеба, консервированных бычков и кабачков в томате. Даже залежалая «ржавая» селедка в бочках у нас появлялась редко. В моем доме и ее подавали как деликатес к утреннему картофельному пюре. Продукты лучшего качества приходилось покупать на рынке в три дорога. В годы сталинского режима в провинциальной глубинке выгребали все для столицы. Она должна была удивлять изобилием иностранных гостей и работников посольств.

Так продолжалось жизнь на Новослободской недели две, пока не вернулась из Немирова моя тетя Геня. Там хозяйка нашего места проживания отдыхала с младшей дочкой Фридой. Мои дядюшки и я тут же съехали с улицы Новослободской. К тому времени закончили ремонт их жилищ в Коптево. Так назывался один из микрорайонов на окраине Москвы, на Волоколамском шоссе. Здесь люди проживали в бревенчатых и щитовых барачных домах на восемь-двенадцать семей.

Коптевская школа мастерства

Широких улиц здесь не было и в помине. Дома здесь разделяли узкие переулки. Под ногами, вместо асфальтного покрытия, скрипел шлак. Не трудно представить, сколько там было пыли, когда проезжал автомобиль. Для полноты картины добавлю дворовые деревянные туалеты. Долго мы в них не задерживались из-за невыносимого смрада не только карболки.

Воду в жилые дома все носили в ведрах из колонок. Они находились при входе в проулки. Это был частный сектор. Дома принадлежали хозяевам. Они их сдавали квартирантам, а частично продавали, ясно, не за гроши. С этой целью жилищную площадь здесь разгораживали на миниатюрные комнатушки. Их характерным дополнением являлось изобилие клопов. Вспомнился и керогаз для приготовления пищи, который заправляли керосином.

Так выглядел этот участок столицы второй половины сороковых годов прошлого века. Здесь и выкупили крошечные комнатки для проживания мои дядюшки. В таких условиях там проживали десятилетиями. Никто ими и не думал возмущаться. Там растили детей, обучали их в школах, институтах и техникумах.

Здесь же подрастали будущие повара, токари и сантехники. Все они, независимо от будущих профессий, увлекались пением, танцами, гоняли голубей и играли в футбол. Именно этому месту предстояло послужить мне подлинным университетом для ускоренного постижения основных секретов замечательной игры.

Роль ее главной лаборатории здесь была отведена уменьшенному футбольному полю на самой окраине Коптева. Оно было грунтовым. По обе его стороны стояли сваренные из труб ворота. Были и они несколько меньшего размера. А за штангами висели самодельные сетки, порванные в некоторых местах.

Моего и более старшего возраста ребята здесь играли с утра до самого вечера, притом, настоящими надувными мячами, со шнуровкой из сыромятной кожи. Я бы не скоро очутился в той компании, если бы дядя Петя не познакомил меня с моим сверстником, который проживал в доме напротив.

Дядя еще раньше обратил внимание на вежливого паренька Пашу, который серьезно увлекался голубями и приветливо с ним здоровался. Так вот Паша еще более серьезно относился к игре в футбол, ну просто не по возрасту. А какие голы он забивал, являясь центральным нападающим и капитаном сборной команды этого участка Коптева, в своей возрастной группе.

В сравнении со мной, роста он был небольшого. Во время игры он характерно сутулился, чтобы сохранять устойчивость. Капитану подражали многие ребята. Паша и за пределами футбольного поля отличался от всех своей потертой клетчатой кепкой. Это ее он часто подбрасывал высоко в небо, когда гонял во дворе голубей. А с ними он общался посредством невероятно громкого свиста.

Это увлечение досталось Паше от старшего брата, который служил в армии. Как оказалось, то был еще и мелкий семейный бизнес парней. Их отец которых тоже погиб на фронте. Голубями они слегка приторговывали. Для этого они выводили особые сорта любимых птиц. Главная же фишка бизнеса заключалась в сманивании чужих птиц и возвращении тех, что были проданы покупателям издалека.

Денег выручали немного, но Паше их хватало птахам на корм и покупку кожаных мячей. Они ведь быстро изнашивались. Намного реже оставались деньги на пачку самого дешевого печенья. Заработки мамы Паши были скромными. Она работала в конвейере на обувной фабрике.

Мне Паша предложил занять место в воротах из-за «полного отсутствия техники владения мячом». Он же провел со мной первые уроки. Опыт приходил быстро, потому что и я отныне проводил на площадке полный световой день. То были тренировки, связанные с подготовкой к встрече сборных «Севера» и «Юга» нашего участка Коптево.

Своими успехами, как заметил Паша, я был обязан не столько ему, сколько вратарю «Севера» Юрке. Родители отправили его к бабушке в деревню на все лето. О похвале Паши я рассказал дяде Пете. Для расширения моего кругозора он и дядя Володя решили взять меня на центральный стадион «Динамо».

Представляете глаза только что закончившего пятый класс паренька из Немирова в минуты, когда на гладко выстриженном зеленом поле замерла шеренга футболистов ведущих команд страны – Динамо и ЦДКА? Значимость такой встречи мне предстояло осознать позднее. Точно так, мне еще предстояло представить себе широкую известность ее участников.

Фото из интернета. Приблизительно таким я увидел стадион Динамо в 1949 году.

Имена лучших из них дядя Петя подчеркнул в программке карандашом еще до игры. Я сберегал программку долго. А еще я стал самостоятельно слушать репортажи Вадима Синявского. Только прежде я показал программку Паше. Имена отмеченных в ней звезд – вратарей Алексея Хомича и Владимира Никанорова, нападающих и защитников Сергея Соловьева, Михаила Семичастного, Василия Трофимова, Всеволода Боброва, Алексея Гринина и Анатолия Башашкина я произносил с придыханием.

Я, правду говоря, в день первого для меня необычного зрелища больше глядел по сторонам. На огромной чаше стадиона свистели и визжали болельщики. Между секторами сновали милиционеры. А сколько стражей порядка в форме восседали в седлах на лошадях с широченными боками у входа на стадион.

Паша слушал мой волнующий рассказ с хитрецой в глазах. Потом он рассказал, что тоже смотрел ту игру, правда, только ее вторую половину. Увидев мои, полные недоверия глаза, Паша сказал, что при желании, и я смогу присоединиться к группе мальчишек из Коптево, которые отправятся на стадион, чтобы посмотреть следующую интересную игру.