Пока смерть не разлучит нас
Шрифт:
скандала каким-то особым чутьем, видимо, впитываемым с
молоком матери.
– Эсса Хилберт, раз вы так неожиданно нагрянули, то
позвольте показать вам дом, - вымолвил Доар с мягкой
улыбкой, и стальные пальцы его впились в мою руку чуть
повыше локтя.
– Сейчас? – без особого успеха попыталась я освободиться. –
Остальные гости не обидятся?
– Они его уже разглядели, - процедил Доар, увлекaя меня к
раскрытым дверям. - Особенно мне хочется вам еще разок
продемонстрировать фонтан.
местной знати? Или все-таки даст?
– Думаю, что фонтан мы еще разок посмотрим завтра, -
ласковым голосом намекнула я, что без боя из дома не выйду.
Сама себя прикую льдом к дверному косяку, но не сдвинусь с
места, пока не заберу обратно брачную клятву.
– Я настаиваю, - одними губами улыбнулся он.
— Не стоит, - процедила сквозь зубы я, надеясь, что со
стороны все это выглядит, будто иду по собственному желанию
– легкая, воздушная. А что платье путается между ног,так
просто очень тороплюсь удивиться роскошной обстановке
риорского особняка.
Мы не вышли, скорее, вылетели из комнаты под
ошеломленное молчание. Стоило нам исчезнуть из поля
зрения, как аристократы загалдели,точно гуси и индюки на
птичьем дворе.
– Сюда.
Без особого пиетета Доар впихнул меня в дорогой кабинет с
эркерным окном и плотно закрыл дверь. Некоторое время в
абсолютном молчании мы не сводили друг с друга глаз.
– Что ты здесь делаешь? - наконец вымолвил он.
– Ну как е? - издевательски развела я руками. - В письме ты
послал меня…
– В задницу, – услужливо напомнил Доар.
– Именно! – быстро улыбнулась. - Так вот я здесь. Кстати,
благoдарю, дорога действительно была легкой.
Он сощурился, на скулах заиграли желваки. т знакомого
выражения на почти незнакомом лице екнуло сердце. После
нашего с Доаром неудачного побега матушка оскорбляла его в
кабинете ректора, называя грязным риорцем, покусившимся на
чистокровную эссу, а он щурил глаза и молчал. Скукожившись
на краешке дивана, с ног до головы вымазанная в грязи, я тогда
умышленно промолчала, что в ту минуту он был чище этой
самой чистокровной эссы.
— Не то чтобы кто-то считает Риор или твой дом задницей, –
поспешно оговорилась я. – Фонтан, конечно, спорный…
– Аделис? - обманчиво мягким тоном перебил он меня.
– Что?
– Ты превратилась в изумительно красивую женщину.
– Что? – вдруг снова испугалась я.
– Пошла вон.
Он услуливо раскрыл двеpь кабинета и сделал
приглашающий жест рукой. Мол, легкой дороги, дорогая
Аделис, осторожнее, не поломай ногу на парадной
лестнице,иначе придется добираться до башни перемещений
ползком.
– Так… – почесала я кончик носа. - Видимо, мирно
договориться не выйдет.
Ткань платья протестующе хрустнула, когда я резко
вздернула рукав и продемонстрировала брачную метку.
– Смирись, Доар, мы женаты. И эту проблему придется
решать.
В следующую секунду дверь кабинета с треском
захлопнулась. Я вздрогнула и прикусила язык, в прямом
смысле этого слова. На глаза навернулись слезы, а во рту
появился металлический привкус. От грохота в настенных
светильниках почти потухли живые огни,и кабинет погрузился
в интимный полумрак.
– Мы – это кто? - Доар сорвал гнев на безответной двери и
теперь изображал любезный тон.
– что, мого вариантов?
– Тебе лучше знать, - издевательски усмехнулся он уголком
рта.
С ума сойти, кое-что в этом мире действительно остается
неизменным: смена времен года, отвратительные дороги на
западной стороне Эсхарда и ироничная ухмылка Доара Гери,
заставлявшая меня беситься до красной пелены в глазах. Убила
бы! Кстати, отличная возможность избавиться от ненужного
замужества.
В напряженном мoлчании Доар расстегнул пиджак и сдернул
его с плеч. Тут я почувствовала глухую тревогу и на всякий
случай уточнила:
– Ты что делаешь?
В ответ меня прожег испепеляющий взгляд.
Доар вытащил из петелек запонки, со стуком швырнул их на
кофейный столик и закатал рукава. Сначала один, потом
второй. На сильных предплечьях с прожилками вен не было
ничего похожего на брачные метки.
– Какого демона? – Я стремительно приблизилась к бывшему
любовнику и принялась лихорадочно развязывать галстук,
чтобы добраться до пуговиц на его белой рубашке.
Он не сопротивлялся, лишь с любопытством следил за
внезапным нападением, а потом, щекоча дыханием, вымолвил:
– Полагаешь , если абросишься на меня, то получишь то, для
чего пришла?
– А? - подняла я голову и не сразу соoбразила, что мы стоим