Пока ты спишь

Грей Шерили

Я закрыл пространство и поцеловал ее. Наш второй поцелуй. Он был коротким, но настойчивым, и я нежно пососал ее пухлые губки, прежде чем поднял голову, борясь с желанием поглотить ее прямо здесь.

На вкус она была такой же вкусной, какой я ее помнил. Обычно я не целовал женщин, которых трахал, это создавало ложную близость, которой я не хотел и в которой не нуждался, но для Софии я сделал исключение — я обнаружил, что хочу снова попробовать ее на вкус, и я мог. Я мог делать все, что мне заблагорассудится, потому что она была моей.

После

той первой ночи, год назад, я следил за ней, наблюдал, как она спит, обыскал каждый ящик в ее квартире, пытаясь утолить свой странный аппетит ко всему, что касалось Софии Бреннан, но это не сработало. Ничего не получалось. Я не был одержим вещами или людьми — до нее. Я не был похож на других мужчин. То, что я чувствовал к своей новой жене, сбивало меня с толку, тревожило… наэлектризовывало меня. Я не понимал этого тогда, того, что она заставила меня почувствовать, и до сих пор не понимаю, но я хотел продолжать испытывать эти чувства.

Был только один способ сделать это.

Сделать ее моей.

Заявить на нее права.

Тот факт, что я наконец занял свое законное место в этой семье, был результатом многих лет поедания дерьма, удачи и идеального выбора времени.

Я заставил себя отвести взгляд от ее раскрасневшихся и таких невероятно соблазнительных щек, прежде чем притянул ее ближе, прежде чем снова поцеловал — прежде чем показать всем присутствующим, как София проверяет мой контроль. Я знал, что она была моей слабостью, но я не мог позволить кому-либо еще узнать об этом.

Ее отец не поздравил нас, и никто не приветствовал. Это не было радостным событием; это была выплата долга. Это был отец, бросивший свою единственную дочь, чтобы спасти себя.

Деклан подошел к нам, нарушив тишину.

— Привет, София. Я Деклан, — сказал он, доброжелательно улыбаясь. Деклан мог это делать, когда ему было нужно, он был таким же хорошим актером, как и я. — Я твой новый шурин. Добро пожаловать в семью.

София уставилась на него, не уверенная, что о нем думать. Мой брат производил такое впечатление на людей, именно поэтому он был так эффективен в том, что делал. Он обезоруживал людей своим обаянием и улыбкой, заставляя их гадать, что, черт возьми, только что произошло, пока они лежали на полу, истекая кровью.

Я положил руку ей на поясницу, выводя ее из комнаты. Я не собирался торчать здесь на случай, если Бреннан вдруг обретет свои яйца. Я хотел, чтобы она убралась из этого дома. Жена Бреннана, Селеста, указала на сумки Софии у двери, как ведущая игрового шоу.

Кон и несколько моих людей отнесли их к моей машине, и Бреннан, наконец, взял себя в руки и направился к нам. Он притянул дочь в объятия, и София напряглась в его объятиях, отказываясь смотреть на него.

— Скоро увидимся… Милая, — сказал он и вопросительно посмотрел на меня.

Ласковое обращение вышло неловким, высокопарным. Наверное, это был первый раз, когда он назвал ее так. Я опустил подбородок, радуясь, что он уже подчиняется

мне — и снова показывая, почему он не подходит для той должности, которую занимал. Хорошо, что он не будет долго держать это в руках.

Я пожал ему руку.

— Я буду на связи. — Затем я вывел Софию из дома к ожидавшей меня машине. Кон открыл дверь, и как раз в тот момент, когда она собиралась войти, парень окликнул ее по имени и выбежал из дома. Она подхватила его на руки и крепко прижала к себе.

— Я не хочу, чтобы ты уходила, — сказал он, глядя на меня снизу вверх, как на дьявола.

У него были хорошие инстинкты. Мальчик явно не пошел в своего слабого отца.

Она опустила его на землю и присела перед ним на корточки.

— Я скоро вернусь, ладно, приятель?

— Обещаешь? — спросил он дрожащими губами.

— Обещаю. — Она поцеловала его в макушку, и он убежал обратно в дом.

Она хмуро посмотрела на меня, прежде чем сесть в машину. Я забрался вслед за ней, и Кон повез нас прочь от дома.

Для любого, кто посмотрит, Бреннаны и О'Рурки снова были единым фронтом, но теперь я отвечал за обе семьи, даже если Бреннан еще не знал этого. Это был только вопрос времени, когда его люди начнут подчиняться мне.

Я сделал то, в чем заверил Альто. Я стал новым главой семьи О'Рурк. Мы вернули ему Паоло почти невредимым, и как только мы окончательно утвердим условия нашей сделки, наши взаимовыгодные отношения смогут начаться, а наши деловые интересы, наконец, расширятся так, как я хотел годами. У итальянцев больше не было причин вести войну, Бреннан пока продолжал дышать, а София была моей.

— Куда мы едем? — Спросила София рядом со мной.

Я посмотрел в ее сторону.

— Домой.

Глава восьмая

София

Дом Киллиана находился прямо на пляже. Было темно, но я слышала плеск волн, видела, как свет отражается от воды.

Я не слишком задумывалась о том, каким будет его дом, но если бы и задумывалась, то это был бы не он.

Он провел меня внутрь, и я осмотрела нижний уровень с открытой концепцией. Это был большой дом, мебель в этой комнате была неброской — произведения искусства, однако, были полной противоположностью. Киллиан никак не мог сам украсить это место; кто-то такой холодный, как он, определенно не смог бы выбрать такие красивые, яркие и трепетные картины для стен. Они были выбраны кем-то другим, кем-то с душой.

В нем чувствовался запах новизны, определенно новой краски.

Конор, я узнала его имя по дороге сюда, прошел мимо с моими сумками и понес их вверх по лестнице.

— Ты голодна? — Спросил меня Киллиан.

Я покачала головой. Я не была уверена, что когда-нибудь снова буду голодна, не с этим комом в животе. Конор вышел обратно.

— Принеси остальные ее сумки и оставь их здесь, не забудь запереть, когда закончишь, — сказал ему Киллиан.

Конор вздернул подбородок и направился обратно за остальными моими вещами.