Пока ты спишь
Шрифт:
Мой отец уставился на Киллиана так, словно хотел убить его, но не поправил.
— Наш союз был заключен с твоим дядей, и действия твоего отца заставили нас потерять к нему всякое доверие.
— Какие действия? Что он сделал?
Папа выпрямился.
— Это не твое дело…
— Он заключал сделки на нашей территории, не сообщая нам, и не предлагая Шеймусу его гонорары, — сказал Киллиан, заговорив о моем отце. — Ему повезло, что Шеймус не приказал мне пустить ему пулю в лоб за оскорбление. Я делал гораздо худшее за гораздо меньшее.
Я поверила в это. Я попыталась скрыть дрожь страха, охватившую
— Теперь эта неразбериха с итальянцами. — Киллиан покачал головой. — Он поставил вашу семью в очень опасное положение. — Его пристальный взгляд не отрывался от меня. — И, если твой отец хочет, чтобы за ним стояли значительные силы О'Рурков, когда Леоне придет за тобой и твоей семьей, нам нужно будет укрепить наш союз другим способом, и побыстрее.
Я переводила взгляд с одного на другого, и по моим венам струился лед.
— Как?
Пристальный взгляд Киллиана впился в мой.
— Завтра ты выйдешь замуж за О'Рурка, объединив семьи браком, а затем кровью, когда у вас появятся дети.
У меня вырвался смех недоверия, и я повернулась к отцу. Но он ничего не сказал, стоя совершенно неподвижно и безмолвно, наблюдая за перепалкой между мной и Киллианом, и правда того, что сказал монстр передо мной, была в глазах моего отца.
— Вы, черт возьми, сошли с ума, — сказала я.
Киллиан медленно кивнул.
— Я понимаю твою оговорку, — сказал он, как будто это был обычный повседневный разговор, — но это необходимо.
Я повернулась к отцу, указывая на Киллиана.
— Ты не можешь заставить меня выйти замуж за этого психа. Я этого не сделаю.
— Только не Киллиан, — выплюнул он. — Он просто ублюдок О'Рурка. Ты выйдешь замуж за Адама, сына и наследника Шеймуса.
По какой-то причине это казалось еще хуже. Адам пугал меня. Всякий раз, когда он смотрел на меня, мне хотелось отмыться дочиста.
— Я не буду этого делать. Я не выйду замуж за совершенно незнакомого человека…
— София, — рявкнул отец.
Я сделала шаг назад.
— Нет. Я не буду этого делать.
— Да, ты это сделаешь, — взревел мой отец, снова хлопнув рукой по столу. — Ты будешь делать то, что тебе сказано.
— Нет, — повторила я, ненавидя себя за то, что мои слова прозвучали неуверенно.
— Тогда наши люди уйдут, — сказал Киллиан мне. — Более половины вооруженных людей снаружи, защищающих вашу семью, — наши. Но знай, как только мы уйдем, Альто приедет сюда. Они перережут людей твоего отца, а затем и твою семью, как будто они ничто, включая твоего младшего брата. И поскольку твой отец умрет, ты больше не будешь нужна или важна. Альто либо убьет тебя, либо будет держать как шлюху для своих людей, либо продаст. Если ты все еще девственница, он получит хорошую цену в определенных кругах…
— Хватит, — рявкнул отец.
— Ты сделал это, — сказал Киллиан, от его спокойного голоса у меня по спине пробежали мурашки. — Ты поставил свою семью в такое положение. София должна знать правду и последствия своего решения.
Мое сердце бешено колотилось в груди, видения того, что сказал Киллиан, проигрывались в моей голове в ужасающих подробностях. О моем брате, о том, что он был так напуган, о его маленьком
— Я сделаю это, — выдавила я. — Просто, пожалуйста, убедись, что Томми в безопасности.
Мой отец ничего не сказал, но его облегчение было очевидным.
Я развернулась к двери, желая убраться отсюда ко всем чертям. Киллиан преградил мне путь.
— Пропустит меня.
— Если ты сбежишь…
— Куда бы я пошла? Если я уйду, моя семья умрет, верно?
Он кивнул.
— Ты ведь знаешь, как много значит для меня мой брат, не так ли? — Сказала я, каким-то образом находя в себе силы перед лицом этого лживого монстра, напоминая ему о наших разговорах по смс. Болтали обо всём часами. Этот психопат, который так легко играл роль теплого, доброго, забавного и защищающего человека, знал обо мне все. Я так много рассказала ему о себе, о своих надеждах и мечтах, обо всем. Я думала, что он мой друг, хотя на самом деле делилась личными подробностями своей жизни с человеком холодным и безжалостным, как рептилия.
Его пристальный взгляд искал мой, и когда он увидел то, что искал, он, наконец, отступил в сторону, но не до конца, заставляя меня протиснуться мимо него, прижавшись к нему спереди.
Еще одна непроизвольная дрожь пробежала по мне, мое предательское тело вспомнило, что он сделал со мной у стены моей квартиры, хотя я боялась его, ненавидела. Он издал грубый звук, и я знала, что он тоже это почувствовал.
Я побежала наверх, не обращая внимания на взгляды собравшихся вокруг мужчин. За считанные часы мой мир был вырван с корнем, оторван и подожжен, обнажив ужас, который скрывался за фасадом, который я построила для себя.
И от этого не было спасения.
Киллиан
Образ Софии, взбегающей по лестнице перед тем, как я покинул дом Бреннанов, крутился у меня в голове большую часть ночи.
«Убегать…мне некуда идти».
Я понимал предательство. Я знал, каково это — быть брошенным на съедение волкам. Сейчас она страдает, но это сделает ее сильнее.
Я глубоко вздохнул, когда звуки, которые она издавала, когда кончала для меня, заполнили мой разум, поселившись у меня внутри.
Ты… ах, пахнешь действительно хорошо… как-то знакомо.
Это было потому, что у меня дома был флакончик ее лосьона для тела с ванилью и корицей, с которым я как раз справлялся. Я использовал его, чтобы погладить свой член, думая о ней до того, как она позвонила. Потому что я хотел, чтобы она была на мне, и это был единственный способ овладеть ею. Вот почему она почувствовала знакомый запах.
Но я поимел ее первым. Что бы ни случилось во время нашей сегодняшней встречи, я прикоснулся к ней раньше Адама. Я заявил на нее права, как это было моим правом. Она была моей и всегда будет, что бы ни случилось завтра.