Пока ты спишь
Шрифт:
Он приподнял подбородок и ушел.
Пока я откладывала все в сторону, все, о чем я могла думать, было то, что Киллиан сказал мне ранее, что я каким-то образом изменила его или пробудила к жизни что-то внутри него, что было похоронено долгое время. Вся ситуация, этот брак, то, кем он был, было запутанным, но я ничего не могла поделать с тем, что чувствовала к нему. Я влюблялась в монстра О'Рурка, во всего его, и я ничего не могла сделать, чтобы остановить это.
Меня поразило осознание того, что я не хочу это останавливать.
Я не знаю, что это
Я хотела заставить его улыбнуться.
Готовить для других было одним из моих любимых языков. Киллиан, похоже, часто делал заказы. Он никогда не просил меня готовить, но я хотела. Это была мелочь, но я хотела сделать для него что-нибудь приятное, показать ему, что ценю то, что он для меня сделал.
Как он был добр ко мне.
Я обыскала шкафы в поисках самой большой кастрюли, которую смогла найти.
Киллиан провел свое детство в Северной Ирландии, в Белфасте. Я родилась и выросла здесь, поэтому понятия не имела, что он считал вкусом дома. Мой папа любил тушеное мясо, которое его мама готовила для него, когда он был мальчиком. Моя мама готовила его для нас на протяжении многих лет, и я помогала ей. Это было восхитительно, так что это было в меню. Мне пришлось поискать в Google, что к нему подать. Мама всегда готовила картофельное пюре, но я приготовила гарнир из колканнона — картофельное пюре с капустой, перемешанной с ним, и ирландский черный хлеб.
Я начала с хлеба, замесила тесто и оставила его подниматься, затем нарезала баранину. Тушеному мясу потребуется несколько часов, чтобы приготовиться на медленном огне. Остаток дня я провела на кухне.
Стол был накрыт, и к восьми часам все было готово.
Но Киллиан так и не появился
Он не написал мне, чтобы сообщить, что задержится, и не ответил на мои сообщения, что после вчерашнего вечера, когда он знал, как это меня беспокоит, заставляло меня очень нервничать. Дэнни сказал, что его просто задержали, и он вернется домой, когда закончит, но это не помешало мне волноваться. Я посмотрела на свой стол, свечи почти догорели. Так глупо. Киллиан не был романтиком. Он боролся с эмоциями, черт возьми. Что я пыталась здесь сделать? Я задула свечи и отнесла свой бокал вина на диван.
Я смотрела телевизор, ожидая. Когда я снова посмотрела на время, было одиннадцать. Мне просто нужно идти спать. Вместо этого я закрыла глаза, просто чтобы дать им отдохнуть несколько минут.
Вздрогнув, я проснулась от звука тихих голосов. Киллиан разговаривал с Дэнни, говоря ему, что он может идти домой. Сев, я немедленно осмотрела его тело на предмет повреждений. И тут он заметил меня, сидящую в темной гостиной.
Он выглядел удивленным, затем нахмурился.
— Я думал, ты уже в постели.
— Я волновалась. Неужели ничего из того, что я сказала прошлой ночью, вообще не дошло до тебя?
Он нахмурился еще сильнее, его рот открылся, затем закрылся.
— Ты ждала меня?
Думаю,
— Похоже на то.
Он скинул куртку и шагнул ко мне.
Он был таким высоким, сильным и красивым.
Такой смертоносный, холодный и безжалостный — но не ко мне, больше нет.
Он присел передо мной на корточки.
— Я слышал тебя прошлой ночью, я просто… не подумал… — Он запустил пальцы в волосы. — Прости. Это больше не повторится. Я просто не привык, чтобы люди беспокоились…
Я прижала палец к его великолепным губам. Я не могла слышать, каким заброшенным он был всю свою жизнь, не сейчас.
— Теперь ты понимаешь, — сказала я, впуская его еще немного, позволяя ему узнать небольшую часть того, что я чувствовала.
Выражение его лица не изменилось, но кадык задвигался вверх и вниз по горлу.
— Я сейчас вернусь. Не двигайся.
Он зашагал прочь, но я не смогла удержаться и последовала за ним. Это было жалко. Я была жалкой, но я скучала по нему. Я волновалась за него. Я вошла в спальню как раз вовремя, чтобы увидеть, как он убирает пистолет обратно в сейф.
— Ты пользовался этим сегодня вечером? — Таких женщин, как я, воспитывали не задавать вопросов. В зависимости от мужчины, подобные вопросы могут привести к тому, что ты получишь тыльную сторону ладони и разбитую губу, гарантируя, что тебе никогда не придут в голову какие-нибудь глупые идеи и ты не сделаешь этого снова. Киллиан временами был холодным и пугающим, но он никогда не причинял мне такой боли. По крайней мере, физически и не нарочно.
Затем он достал из сапога зловещего вида нож и положил его в ящик стола перед собой, затем повернулся ко мне лицом.
— Ты действительно хочешь знать ответ на этот вопрос, милая?
— Да.
Его глаза прожигали меня насквозь.
— Да. — Он наблюдал за мной, ожидая, что я скажу, что сделаю.
Что тут было сказать? Он был тем, кем был. Он не собирался меняться. Это была его жизнь, то, как его воспитали, и это была моя жизнь тоже. Он изучал меня, и от моего молчания в нем что-то изменилось. Резкость его взгляда, то, как он сжал губы, даже то, как он стоял, — все изменилось, когда он отстранил Киллиана и позволил Дину скользнуть вперед. Он думал, что напугал меня. Он думал, что быть самим собой недостаточно. Боже, как больно было смотреть.
Я подошла к нему и прижала руки к его груди.
— Соф, — сказал он, весь такой довольный.
Я ненавидела это.
Он обхватил мое лицо ладонями, и я увидела каплю крови у него на рукаве.
Он тоже это увидел и попытался убрать руку, но я удержала его, перевернув ее и расстегнув запонку. Я проделала то же самое с другой, затем скользнула рукой вниз по его груди, расстегивая пуговицы. Он был совершенно спокоен, наблюдая за мной с такой интенсивностью, что у меня перехватило дыхание. Я встала у него за спиной и сняла с него рубашку, бросив ее в корзину для белья, затем снова встала перед ним и запрокинула голову, глядя прямо в его непроницаемые глаза.