Пока я мертва
Шрифт:
– Правда, – выдыхаю я устало, – Но на будущее, – я смотрю куда-то мимо него, – Не лезь в мою личную жизнь, ладно? – я скрашиваю свои грубые слова притворной улыбкой.
– Какой вздор, – Артур трясет головой, не соглашаясь со мной, – Ты знала, что он принимает Прозак? – он вертит в лапах пустой пластмассовый пузырек.
– Где ты его взял?! – накидываюсь я на него.
– Это антидепрессант, – Артур делает многозначительную паузу, пропустив мой вопрос мимо ушей, – Вдруг, он псих? – фэльсар бросает его в мусорную корзину.
– Миллионы людей его принимают, –
– Люди не долговечны, Варь, – я не знаю, какого он ждет от меня ответа, вновь возвращаясь к этой теме, – У них тонкая душевная организация. А я буду рядом всегда, – повышает голос Артур.
Он что, меня ревнует?
Разбираться в этом мне не хочется. Только не сегодня.
Я то и дело бросаю взгляд в сторону часов, ощущая себя жителем Помпеи, отсчитывающий последние минуты перед тем, как вулканический пепел навсегда сотрет его с лица земли. Оставит только на страницах истории. Как напоминание.
Останусь ли я в воспоминаниях родных? Или время заберет и это.
– Слышишь меня?
– Да, – отвечаю я, выдержав паузу, мы нужны друг другу, как плечо, на которое можно опереться. Пусть и такое маленькое. – Я очень рада, что ты со мной, – в моем остановившемся сердце разливается нежность, это похоже на трепетание крыльев бабочки, едва уловимый толчок жизни. Но он быстро исчезает.
Я протягиваю руку и пытаюсь погладить Артура, как тогда. В машине. Но сейчас мои пальцы теряют плотность и проходят сквозь него. Я резко одергиваю руку.
Фэльсар с сочувствием смотрит на меня.
– М-да, – это единственное слово, которое он может произнести, – Неловко как-то вышло, да? – продолжает Артур, спрыгивая с постели, в этот момент я теряю последнюю надежду вернуться в мир живых.
Матвей ясно дал мне понять. На меня он выделит только один день. У меня в запасе, всего двенадцать часов. И семьсот двадцать минут. Я не уверена, что этого хватит.
– Я всегда выигрываю, – как заклинание проговариваю я едва слышно, – Если даже шансы не на моей стороне, – Артур только кивает, наверное, ему не нравится, что я так завишу от Матвея. От его присутствия рядом со мной.
Не говоря ни слова, Артур распрямляет крылья и отлетает к столу. Солнечные лучи лижут деревянную поверхность, нагревая ее теплом. Я слежу, как фэльсар сворачивается в кольцо и прикрывает голову крылом. Через минуту раздается его тихий храп.
Ну, хотя бы кто-то может спать.
Я вскакиваю на ноги, мысли не дают мне расслабиться, я не уверена, что встреча с отцом пройдет так гладко, как я себе представляю. Станет ли он вообще слушать человека? Как отреагирует Мишка? А Наташа…
Вздохнув, я прохожу в соседнюю комнату, мама Матвея все еще дома. Я замечаю ее сразу же, как только преодолеваю толщину стены в сто двадцать миллиметров.
Она сидит на диване, вокруг нее разбросана косметика. Тюбик с тушью от Вивьен Сабо, палетка недорогих теней и черный карандаш, которым она подводит глаза. Зеркало женщина держит в руке.
Сейчас она переоделась в простой трикотажный костюм, волосы заплетены в толстую косу. Я огибаю небольшой журнальный столик и сажусь на пол по-турецки. Да, у меня это, получается, сделать даже в туфлях. Тихо работает телевизор.
– Знаете, ваш сын на самом деле не такой болван, как я думала вначале, – произношу я тихо, представляя, что это просто разговор двух подруг, а не монолог одинокого призрака, – У него просто есть некие способности… – заговорщицки понижаю я голос, карандаш женщины замирает, мне кажется, или она прислушивается к чему-то?
– Мне жаль, что ему приходиться с нами возиться, но вы должны понять, у нас нет другого выбора, – мне так хочется, чтобы она меня поняла. Мы не просто так мучаем ее сына. Мы не виноваты.
Женщина начинает рисовать аккуратную стрелку на левом глазу. Я хихикаю. Зачем я это делаю? Говорю с ней. Но мне было необходимо выговориться. Пусть даже так. – Я обещаю, что… – резкий звук дверного замка, заставляет женщину и меня чертыхнуться, какого черта, я еще не закончила.
Но громкий звук повторяется, кто-то отчаянно не желает отпускать кнопку. Женщина настороженно поднимается. В ее светло-голубых глазах плещется страх. Это странно. Чего она боится? Я тоже вскакиваю на ноги.
– Ирка, открой эту дверь, немедленно! – кричит мужской голос и начинает стучать по железу, – Иначе мне придется ее выбить, – женщина стремительно бежит в коридор и долго возится с замком.
Из-за дрожащих пальцев, ей не удается сразу справиться с ключами.
– Вам нужно убираться из этого города, – мужчина отодвигает замерзшую в испуге женщину и решительно проходит внутрь, – Он его вычислил – я даже не удивляюсь, когда вижу уже знакомые светлые волосы и темно-карие глаза.
Кто же ты такой? И кто этот таинственный «он»?
Широкими шагами мужчина пересекает гостиную и выглядывает во двор.
– Нет, Саш, не может быть… – заикаясь, произносит Ира, закрывая дверь, она бежит следом за ним. Я вижу, что на левом глазу у нее кривая линия, вместо ровной стрелки, – Я ведь соблюдала осторожность, – Ира берет себя в руки и теперь выглядит иначе. Она готова сражаться за своего сына.
– Я не знаю, как, но теперь он знает,– мужчина пожимает плечами, – И палые скоро здесь появятся, – слуги Безликого?! – Кулон у тебя? – Ира кивает, дотрагиваясь пальцами до цепочки и небольшой подвески в виде глаза, – Хорошо, – облегченно выдыхает он, – Где Матвей? – Саша оглядывается, он что, хочет найти его под диваном? Или под этим столиком?
– На работе, – скороговоркой произносит Ира, ломая руки, – Он работает в том же супермаркете, что и я.
– С того момента, как я его видел в последний раз, мальчик заметно подрос, – пытается разрядить обстановку Саша, закрывая шторы и поворачиваясь к ней, – Собирай вещи, – комната погружается в темноту, плотные портьеры не пропускают свет. Но я улавливаю, как Ира кивает и достает из шкафа уже собранный чемодан. Значит, к таким резким переездам ей не привыкать.
– Я готова, – говорит Ирина, мужчина без лишних слов берет сумку в руки.