Покер на раздевание

Кальчук Кристина

— Милана! Хуже! Я слышала их разговор, и, поверь, он тебе не понравится!

— Ой, подруга, мне плевать на их разговоры! Ну, вот честно… – перебила я ее словесный поток. Признаться, сегодня мне действительно было наплевать на очередные сплетни. Пусть даже они касались этой вредины, Риммы.

— Не говори гоп, пока не перепрыгнешь! Она говорила о тебе! Хотя нет, она не говорила о тебе, она наговаривала на тебя. А это разные вещи!

— Ну, то, что она чернит моё имя, не новость! – начала злиться я, хотя и понимала, что подруга ни при чем.

— Милана, – вздохнула

Маруська, – она не просто чернила твое имя. Если я правильно поняла, а я поняла правильно, можешь быть в этом уверена, она настаивала и добивалась, чтобы директор подал заявление в определенные структуры. Настаивала, что ты нездорова, еще и в разводе….

Рвано выдохнув, я вскочила и крикнула в трубку:

— Да при чем тут это?!

— Эта тварь настаивала, что у тебя должны забрать Николь! Мол, мать помешанная на сексе и без мужа ничему хорошего не научит…

— Что?!

Кажется, я была на грани. Да как она смела?! Что себе позволила?! И вообще…

— Помешана на сексе?! Она что, совсем дура?! И что значит, в определенные структуры?! Она что, хотела натравить на меня органы опеки?

— Она пыталась уговорить директора совершить подлость. Хочет тебя лишить дочери…

— И чем все закончилось? – не верила я своим ушам и упала на жесткий стул, отбив мягкое место.

— Ну, директор пытался вразумить эту дуру, это то, что я смогла услышать… Правда то, как она к нему обращалась... Так фамильярно. Заставляет думать, что у них не просто обычные отношения. А это может быть очень опасно, если она решит, что бы того ни стоило, уговорить директора подать заявление. Ты же понимаешь, что значит, если к тебе прицепится опека?!

— Я ее убью! И мне плевать, что ее муж… мент! Как она смеет разные гнусности говорить обо мне?! Всякую чушь распространять! Говорить, что я помешана на сексе! Это что за безобразие?! Она вообще рехнулась! И при чем тут мой развод?! Да полстраны живут так! У нас по статистике, небось, больше разводов, чем свадеб!

— Ой, я тебе больше скажу. Статистика гласит, что женщины не особо хотят под венец, – прокомментировала подруга.

Возмущению моему не было предела.

— Марусь, Римма невменяемая, ей богу! Кто ее только надоумил такое выдать?! Жизнь, как говорится, не яшка – видит, кому тяжко! Да она сама не застрахована от развода! В наше время никто не застрахован! – выкрикнула я, что было силы.

Легче не стало. Тревога, что директор решит вмешаться в это сомнительное дело, не отпускала.

По-моему, пора было что-то делать. Как минимум, обратиться к адвокатам. За клевету по головке не погладят. Поговорить с моим лечащим врачом, кто и когда распространял слухи! И, ну держись, Римма, я тебе устрою!

— Ну да, а если учесть, какие высокие у нее отношения с её ментом! Слушай, – затаила дыхание подруга, – А что, если тебе поговорить с Авдеевым?! Правда, я уверена, он не знает о выходках жены! Тем более, он явно неровно к тебе дышит!

— Неровно дышит, говоришь?! – распалилась я не на шутку.

— Ну, это видно…

— Значит, слушай сюда, Авдеев мой! Я его соблазню, и это будет моя месть Римме!

Глава 5

Мне

хотелось быть кошкой. Так, чтобы иметь минимум семь жизней. Быть такой же независимой и местами равнодушной. Кошек невозможно заставить подчиняться и выполнять команды. Гуляющие сами по себе, они делают только то, чего сами хотят. Своенравие – не минус усатых-полосатых, более того, я могла бы сказать, что многим по вкусу их независимый характер. Грациозность, изящество и мягкая походка «маленького тигра» – это то, что делало нас женственными и соблазнительными.

Не зря красивую эффектную женщину иногда сравнивали с кошкой. Несмотря на свое свободолюбие, кошка способна искренне привязаться к человеку. Тем ценнее оказывалась ее любовь.

Хотя сейчас не про любовь, скорее, про соблазн. Главный вопрос заключался в том, как соблазнить чужого мужа. Как сделать так, чтобы он был от тебя без ума? Что придумать, чтобы именно он стал твоей жертвой, а не наоборот? Чем удержать? Достаточно ли грациозности тигрицы и мягкости кошечки? И вообще, какой фрукт этот Авдеев? Вполне возможно, мне еще предстояло пожалеть, что связалась с ним. Ведь он вполне подходил под тот тип мужчины, который способен разбить сердце.

Время летело со скоростью песчинок, подхваченных бурей пустыни. Уносилось вдаль и рассыпалось на миллионы частиц. И я чувствовала себя той самой песчинкой, которую ветер занес куда-то далеко.

Бегая из одного учреждение в другое, пыталась добиться справедливости. И понимала, что не могу ухватить тот конец, за который Римма, взявшись однажды, ловко раскручивала некрасивую историю. И, главное, ей здорово удавалось украсить это всевозможными правдами и неправдами.

С директором школы я тоже успела поговорить, предварительно проконсультировавшись с адвокатом. У меня получилось нарыть компромат на мужчину. Вышло это случайно. Зато разговор с самим директором после этого заладился на славу.

Выскочив из здания школы, я неслась на всех порах к машине. Меня переполняли смешанные чувства. И, если честно, увиденное ранее в кабинете директора, загоняло в тупик. Решилась позвонить Маруське.

— Марь! Я только что в школе была… – выдохнула в трубку, переведя дыхание.

— Ты чего, мать, с физруком норматив сдавала? – пошутила подруга.

— Хуже!

— Ой, только не говори, что ты того… – запнулась она.

Сцепив покрепче зубы, я выдохнула, злясь и на себя, и на нее.

— Того! Что?! Марусь, и ты туда же?! Вообще-то я нормальный человек…

— Ну прости! – перебила она меня покорным голосом и быстро затараторила, не давая сказать ни слова:

— Прости дуру, ну, ляпнула, не подумав. Сначала пошутить вроде хотела. Не злись, ладно? – протянула жалобно.

Запрыгнув в машину, я нарушала все мыслимые и немыслимые правила. Зажав ухом мобильный, рванула с места, крутя головой направо и налево и пытаясь не выронить телефон.

— Я нашего директора застукала как раз с этой паскудой Риммой! – крикнула так, что телефон все же выпал.