Покер на раздевание
Шрифт:
— А вот и виновник происшедшего, я так понимаю, – пошутил, отмечая про себя, что начинаю злиться.
Милана сконфузилась еще больше и поспешила набрать мужа, «бывшего», как она подметила. Правда, мне это не помогло. Раздражение не утихло, а, наоборот, еще больше вскипело, когда я услышал, как она с ним разговаривает по телефону. Не знал, что он ей там втирал, а вот она держалась очень достойно. Черт! Да она говорила мягко и украдкой, словно кошка, и это еще больше злило. Буркнув что-то себе под нос, я упал на переднее сиденье, отгоняя автомобиль.
Опомниться
— Девочка моя, ты не ушиблась?!
Молодая женщина растерялась еще больше и отпихнула настойчивого мужчину, который, воспользовавшись ситуацией, решил облапать все её конечности и не только. Придурок. И я в особенности, какого хрена лез во все это? У них же совместный ребенок, поди, склеят разбитую вазу и заживут счастливой семьей, как раньше.
— Мне пора, – произнес отчужденно, – Помощь подоспела. Всего вам хорошего, Милана, – снова перешел на «вы» и, не глядя больше в их сторону, двинулся к своему автомобилю.
— Спа-сибо… – прилетел растерянный голос блондинки в спину.
Не отвечая, я хлопнул дверкой и рванул с места, на ходу доставая и распечатывая конверт. Раз уж настроение хрень, значит, самое время его еще больше испортить.
— Спасибо? Это что еще за пижон? – в голосе бывшего мужа послышалась явная ревность. Окинув его взглядом, я пожала плечами и, кивнув на документы в руках, сказала:
— Надо решить вопрос со страховкой.
То, что пришлось ему звонить, сильно напрягало и нервировало одновременно.
— Вообще-то я задал вопрос, – с нажимом сказал он.
— Вообще-то я его проигнорировала! Ты не в том положении, чтобы задавать мне такие вопросы! Не находишь?
Не знаю, что меня больше всего сейчас злило: его неуместная ревность или тон, которым он задавал свои настойчивые вопросы в сопровождении такого же наглого и пронзительного взгляда.
— Мне кажется, как раз-таки очень даже уместные вопросы, раз наша дочь живет с тобой и воспитывается тобой! Я как отец обязан знать, кто именно греет твою постель…
— Ты придурок, да?! – от злости я даже уперла руки в бока.
От такой наглости захотелось заехать ему в глаз и коленкой прямо туда, откуда перла вся его гордость. Урод, блин. Должен он!
— Милана…
— Послушай, дай мне эту гребанную страховку и вали на все четыре стороны! Ты вообще не имеешь никакого больше права ни на меня…
— Не горячись! Малая такая же дочь мне, как и тебе! Меня родительских прав не лишали! Да и не за что. А вот ты очень даже под вопросом, с твоим-то диагнозом!
Пока он все это говорил, я и не заметила, как приблизился, загнав меня в ловушку. Уперевшись спиной в боковую дверь, только сейчас поняла, как близко он находится. Стоит и смотрит с диким и нездоровым блеском в глазах,
— Ду-ра… – задыхаясь, согнулся он пополам.
— Сам дурак. Какого лешего лезешь ко мне?! Ты хотел развода, так получил! Незачем теперь тут свои права качать и тем более угрожать мне! Понятно?! – раскричалась я до одышки.
— Может, я жалею…
— Что?! Себя пожалей, придурок, – выхватив из его цепких пальцев бумаги, я присмотрелись к гадкому бамперу, свисающему до асфальта, и пнула его ногой, что было силы. Идея оказалась так себе, поскольку я завыла и начала прыгать на одной ноге от боли. Окончательно охарактеризовав этот день, как самый худший из худших. Авдеев уехал, сухо пожелав всего наилучшего, или так нас в пекло послал, черт его знает. В итоге мы напоминали двух идиотов: я скакала на одной ноге, бывший муж кашлял, согнувшись пополам.
Продолжая прыгать, я не заметила сразу остановившийся сзади автомобиль. Скорее услышала звук тормозящих шин на асфальте.
— Милана, что с вами? – голос Авдеева так удивил, что я встала на поврежденную ногу и взвизгнула от боли. Из глаз брызнули слезы, и, кажется, я от досады, ко всему прочему, прикусила сильно губу. Ощутила во рту солоноватый привкус крови и закатила от досады глаза.
— Все хорошо… – разомкнула, наконец, губы.
— Да у тебя кровь! – вскрикнул Авдеев и в два прыжка оказался передо мной.
— Да нет, все нормально, – попыталась я высвободиться из его цепких рук.
Мужчина же впился мертвой хваткой в плечи, рассматривая моё лицо.
— Он что, поднял на тебя руку? – прорычал так угрожающе, что я от страха втянула шею и, как болванчик, быстро замотала головой.
— Нет, нет! Это я споткнулась неудачно, – так эмоционально начала, что аж подпрыгнула на здоровой ноге, – ну и…. Как сказать? Ударилась ногой о выступающий бампер. Вот.
Авдеев явно понял, что я говорила не полную правду. Его озадаченное лицо так сильно развеселило, что я растянула рот в улыбке. Смотрела на мужчину своей мечты и не могла оторвать от него глаз. Мужественные черты, волевой подбородок. А глаза… Мамочки мои, в таких можно потеряться навсегда. Утонуть в тех эмоциях, которые били через край этих необычного цвета радужек.
Кажется, на краткое и такое хрупкое мгновение я забыла, как дышать. Авдеев сделал шаг и гулко, рвано вздохнул. Приблизился и поднял руку. Пальцы его коснулись моей губы, и я непроизвольно приоткрыла рот. Все это длилось ничтожно мало, а для меня будто время остановилось. Не было никого и ничего вокруг. Только он и я. Его глаза, которые блуждали по моему лицу. Крепко сжатые губы и пламя, буквально исходящее от мужчины. Я чувствовала этот огонь каждой клеточкой тела.
— У тебя кровь, – пальцем стер капельку и, словно очнувшись, сделал шаг назад и нахмурился.