Поколение А
Шрифт:
Селин озадаченно нахмурилась.
– Это многопользовательская онлайновая ролевая игра в псевдореальном времени, – пояснил Серж. – Действие происходит в виртуальном параллельном мире…
– Ага, поняла.
Селин спросила, что я ел за последние сутки.
– Клубничный йогурт. И половинку шоколадки тоблерон.
– Алкоголь? Лимонад? Кофе?
– Нет.
Серж с Селин уставились на меня, а потом Селин спросила:
– А когда ты в последний раз был на занятиях в университете?
– Ну… недели три назад.
– Правда?
– Ага.
– Через пару часов о тебе будет знать вся планета, – заметил Серж. – Твоя прежняя жизнь завершилась, Шон Пени. Хочешь не хочешь, но у тебя теперь новая жизнь.
В кабине фургончика что-то бибикнуло. Я выглянул в окно. Люди в белых халатах закрывали фасады особняков, примыкающих к парку, белым брезентом. Меня уже начали доставать эти шуточки насчет Шона Пенна.
Мистер Пенн заперся у себя в трейлере ?
Мистер Пенн о чем-то задумался или просто грустит?
Шон, здесь не курят. Это муниципальная собственность!
В этой тесной прозрачной кабинке я себя чувствовал хомячком в аквариуме.
– Меня зовут Жюльен! Серж покачал головой:
– Шон, Шон, Шон… не кипятись. Селина сказала:
– Шон, я тебя очень прошу, не надо на нас бросаться. Мы же не какие-то папарацци…
– Хотя мы все-таки будем тебя фотографировать, – объявил Серж, доставая из сумки профессиональный «пентакс» самой последней модели, способный снимать триста кадров в секунду. – Ну-ка, где у нас жало?
– А мне его вытащат?
– Да, сейчас.
Селин держала линейку, а Серж выставлял фокус. Снаружи ревели сирены – полицейские и пожарные. Судя по шуму и грохоту, сюда вызвали армейское подкрепление и теперь оцепляли весь Венсенский лес. О чем я и сказал своему дуэту комиков. В смысле, Сержу с Селин.
– Лес? – переспросил Серж. – Они оцепили весь округ. Перекрыли движение к северу от Сены и на окружной. Теперь будут обследовать каждое дерево, каждый куст, каждую клумбу, каждое здание в этом районе. Будут искать улей.
– И найдут?
– Очень надеюсь, что да.
– Вы, как я понимаю, ученый. А в какой области? Серж сердито хмыкнул.
– Ага, все-таки поинтересовался. Не прошло и часа. Типичный представитель подрастающего поколения – весь поглощенный собой. Скажи-ка мне, Шон, тебе, наверное, всю жизнь говорили, что ты какой-то особенный? И все, что ты делаешь, неизменно прекрасно и удивительно?
Я сказал:
– А не пойти ли вам в жопу?
– Какой невоспитанный мальчик…
– Серж, прекрати. – Селин поймала мой взгляд. – Серж – специалист по… протеинам.
– Да? – В протеинах я не разбирался. – Однажды я видел изображение молекулы гемоглобина. Вся такая загадочная и извилистая. Если бы я рисовал компьютерную игрушку, я бы взял эту молекулу за основу системы пещер. Получилось бы круто.
Серж повернулся к Селин:
– Сразу видно, что человек до сих пор живет с родителями. В одной из стенок моего прозрачного аквариума
проделано два отверстия, из которых торчали толстые резиновые перчатки. Как в каком-нибудь хранилище радиоактивных отходов. Серж сунул руки в перчатки, попросил меня пересесть поближе, схватил меня за руку и ловко вытащил пинцетом пчелиное жало. Я так и не понял, откуда он взял пинцет. Тоже мне фокусник! Прямо цирк Солнца!
– А теперь будем брать кровь.
– Кровь?
– Ага, кровь.
Я боюсь вида крови. Собственно, это одна из многих причин, по которым я не принимаю реальный мир.
– А много?
– Ведро, – усмехнулся Серж. – Как в «Кэрри».
– Серж, перестань! – Селин ободряюще мне улыбнулась. – Литр, не больше.
– Литр?! Но я же худой. Литр для меня – много!
– Нам нужны образцы, – сказала Селин. – Для сравнительных тестов.
Я отвернулся, чтобы не видеть, как мне в вену втыкают иглу. Но потом совершил ошибку: уже в самом конце все-таки мельком взглянул на прозрачный пластиковый контейнер, куда стекала моя кровь. Она была такой красной… такой густой. Я дернулся. Игла вышла из вены. Кровь забрызгала все стены моей прозрачной кабинки.
– Ну, вот, – сказал Серж, недовольный и злой как черт. Потом повернул какой-то вентиль, и дальше я ничего не помню. До того, как проснулся совсем в другом месте.
ДИАНА
Когда меня ужалила плеча, я отреагировала точно так же, как если бы что-то подобное случилось еще до того, как пчелы исчезли с лица Земли. Я заорала: «Блядь, нахуй, больно!», – и хлопнула себя по руке. Пчела упала на землю. Митч, Эрик и его дорогая женушка уставились на меня, как будто я плакала кровавыми слезами или что-нибудь в этом роде.
– Что, на хуй, уставились? Долбоебы!
Даже Кейла, похоже, опешила от моих выражений.
– И не делайте такие постные рожи! Ханжи и лицемеры! Все, как один!
– У нее синдром Туретта, – сказал Эрик Митчу.
И только потом до меня дошло, что случилось. Я наклонилась и подняла с земли прибитое насекомое.
– Господи Боже, это пчела.
Остальные осторожно приблизились. Митч выбросил палку и заявил:
– Она моя. Это мой двор, моя собственность.
– Нет, – сказал Эрик. – Она была в воздухе. А право на землю не распространяется на воздушное пространство.
– Она сперва была в воздухе, а потом села на нашу мисс Мат-Перемат, – возразил Митч. – Значит, это моя пчела.
– Она была бы твоей, если бы Диана была твоей собственностью, – сказал Эрик. – Но рабство в этой стране запрещено законом. Так что пчела не твоя, а Дианина.
– Такая маленькая… – пробормотала жена Эрика, разглядывая пчелу. – А мне почему-то запомнилось, что они были больше. Раньше я их боялась, подумать только! Смотрите, она собирала пыльцу. У пчел есть специальные сумки для сбора пыльцы, на задних лапках. У нее они полные, посмотрите!