Шрифт:
На дворе стояли первые погожие деньки. Весна в этом году запоздала, и после довольно холодного апреля нас встретил теплый май. Листочки на деревьях, чуть дыша, обретали свой привычный окрас, люди переодевались во что-то более удобное и легкое, и повсюду сновала детвора, наслаждаясь погодой и предвкушая приближение лета. Бабушки, как часто бывало в эту пору, после утренней «пробежки» по скидочным магазинам района, усевшись поудобнее на скамейке у подъезда, обсуждали со своими такими же подругами вечер прошлого дня и все то, что смогли узреть ранее по телевизору. Иногда их разбирал смех, а иногда их жесткой бдительности за окружением не было предела. Всегда можно было услышать резкий крик старушки на кого-то, обвиненного в нелепом, зачастую простом деянии, сомнительно подходящим под понятие даже мелкого хулиганства. Так, чья-то собачка могла нагадить не туда, а чей-то ребенок мог бегать слишком близко к припаркованным подле дома автомобилям. «Дозорные» были убеждены в правильности своих
После всех обедов с внуками и внучками бабушки, как обычно, собрались у подъезда и стали обсуждать увиденное по телевизору:
– А они, видишь ли, уже и новые части тела научились создавать. И копировать, и местами менять. А скамейку нам починить — слабо? — возмутилась одна пенсионерка, самая бойкая.
– А с ценами — вы видели, что у них вообще происходит? Рехнуться же можно. А дальше что? — «подхватила волну» другая.
– Алкашу нашему, Семену, всю морду вместе с печенью по программе реновации сменят? А мы налоги за это плати? — усмехнулась третья старушка.
– А ну-ка, девоньки, даешь собрание по чатам! — скомандовала первая.
Эта бабушка была моложе и гораздо активнее других, да еще и работала на пенсии. Ей, скажем так, и «не по рангу» было сидеть с остальными, но в поисках единомышленниц, которые могли бы разделить ее возмущение от увиденных шокирующих новостей, женщина была попросту вынуждена в свой выходной пойти и устроить этот местный шабаш, грозящий плавно перетечь во вселенский. Бабоньки подоставали свои смартфоны с настройками больших букв и цифр и принялись спамить себе подобным. Полилась грязь в сети - иначе невозможно обозначить происходящее. И ведь никто не мог даже зародить сомнение в голове той зачинщицы: а так ли это, а не разработка ли всего-то-навсего и, быть может, до внедрения в жизнь чудо-технологии, раскрученной в СМИ, дойти могло бы еще ой как не скоро. Но начало народному бунту было положено. Вскоре общими призывами бабушки массово вышли на улицы. Им пришлось оторваться от своих привычных дел, кое-где посты у подъездов остались охранять совсем старые дедушки с палочками — те, которым было некуда деваться от таких вот настойчивых поручений. Все собрались на митинг. Требования, если таковыми могли называться выкрики протестующих, были заготовлены в спешке: что-то было решено кричать буквально на ходу, а некоторые фразы были «утверждены» в отдельно созданном чате «Лозунги», куда, к слову, кто-то, не зная о смысле группы, попутно переслал пару веселых картинок с красивыми подписями. В общем, дело шло к самому, казалось, интересному. Старушки приблизились к главной площади города, туда, где виднелась небольшая сцена, на которой их, как выяснилось, уже ожидал местный мэр, охрана и, по всей видимости, некие ученые: они выдавали себя надменными лицами и настороженными взглядами, оценивающими создавшуюся ситуацию, и то и дело перешептывались друг c другом.
Количество собравшихся явно говорило об их сплоченности. Но все, что происходило, больше напоминало простой базар, ибо услышать в хаотичном гвалте, что конкретно хотели милые бабули, было проблематично. Дело приняло совершенно иной оборот именно в тот момент, когда та самая, еще не ставшая полноценной бабушкой женщина, что стояла у истоков данного мероприятия, была приглашена на сцену, чтобы выступить. Она раздухарилась:
– Мы долгие годы терпели гонения, отвратительное поведение и пренебрежительное отношение к нам со стороны властей и более молодых сограждан. Мы приняли указ поколения next о том, что мы теперь не пенсионеры, а поколение back. Нам обещали, что изменят политику, улучшат наше благосостояние, поменяв устоявшиеся годами понятия, а на деле что? Вместо пенсии cashback поколению back. Мы получаем cashback за прожитые годы. Но вы попросту изменили названия, не меняя смысла, и все осталось по-прежнему. И сейчас вы открыто говорите в новостях, что можете создавать части тела. И ни слова о нашей ушедшей молодости! Безобразие! Верните нам нашу молодость! Мы все еще можем!
В конце своей речи ораторша повысила голос, а вместе с ней усилились и крики с площади. Дальше происходящее стало напоминать какую-то вакханалию. Выступающая на сцене женщина сделала это первой, ее примеру последовали другие — они стали раздеваться.
«Верните нашу молодость!» — скандировали протестующие, оголяя уставшие груди.
Бойкие, раздухаренные моментом бабули творили нечто, но это безобразие не могло продолжаться долго. Мэр города наспех проконсультировался с учеными, и те дали ему свои рекомендации.
— Стойте же! Слышите? Вы же чьи-то бабушки! — попытался перекричать гвалт старушек глава города. — Да остановитесь вы! Хорошо, слышите? Хорошо, мы сделаем вас молодыми!
Последняя фраза возымела эффект: буйство поутихло. Женщины замерли. Еще бы, ведь они услышали то, что хотели. Теперь они будут молодыми, но их cashback никуда не денется.
Акция прекрасно удалась. Татьяна — та самая зачинщица бунта — смотрела на себя в зеркало, не веря, что компания по замене важных органов человека была интегрирована в государственную программу. В свои шестьдесят женщина умело провернула это дельце, и теперь, получая инвестиции от государства, она обеспечивала не только себя, но и других владелиц старушечьих тел молодостью. Их cashback по программе можно было копить и менять на новые, привлекательные и здоровые, конечности, а если купить подписку, то по этой акции пенсионерки получали так называемый «пакет красоты» и могли поддерживать моложавый внешний вид сколько угодно. Пока их внутренний мир не рухнет, а мозговая активность не отдалит от всего этого. Раньше преображение, да и то — лишь лица, было возможно разве что при помощи косметики, и многие женщины злоупотребляли ей в порыве удержать красоту. Пока им это не надоедало, и нужда в использовании косметических средств не уходила куда-то туда, в прошлое, на дальний план. Татьяна же продлила срок молодости и теперь стояла перед зеркалом, давая сама себе максимум лет тридцать: программу, в конце концов, нужно было испытать лично. Работала она безупречно. Внук и внучка Татьяны никогда не видели бабушку такой молодой, но приближался Новый год, и как всегда дочь должна была привезти ей детей на каникулы. Позже обещала приехать и сама, когда рабочий год будет закрыт и все проблемы останутся позади.
Татьяна подготовилась к приезду: она украсила дом, установила елку. Но, зная, что дети могут огорчиться, увидев, что бабушка все сделала без них, оставила и им предновогоднюю работенку — развесить по местам, пожалуй, самое интересное: большие носки Деда Мороза для подарков над камином, рождественский венок, снежинки на окна и еще много разных мелочей, которые хоть и не тяжелы, но по-своему дополняют общую праздничную картину. Ей пришло сообщение, что внуки подъезжают. Татьяна наспех накинула легкую зимнюю курточку и словно лань, игриво покачивая новыми бедрами, поспешила на улицу, к воротам. Створка автоматически сместилась в сторону, и буквально тут же на участок завернула, притормаживая и отрабатывая на повороте, машина дочурки Татьяны.
Дочь вышла и, сразу поцеловав маму в щеку, сходу заявила:
— Привет. Не удивишь, мы уже виделись, а вот их, — она уже открывала заднюю дверь кроссовера, — вот их, пожалуй, даже шокируешь.
— Бабушка! — начали было кричать детишки, но тут же, словно испугавшись неожиданно появившейся из-за угла бродячей собаки, попятились и отступали до тех пор, пока их спины не уперлись в закрывающую позади них ворота маму. Тут уж они просто замерли.
— Да, ваша бабушка помолодела и теперь больше годится мне в сестры, чем в матери. Так, не пугаться и быстро, как раньше, идти рассказывать бабушке, как вы здорово провели этот год. И, в конце-то концов, я все еще не вижу снежинок на окнах: а ну бегом за дело! — Дочь Татьяны любя похлопала детей по спинам, давая легкого ускорения, и те послушно побежали в сторону старого привычного дома бабушки. Но принять ее такой им все еще было сложно. Ведь они видели Татьяну совсем другой. Пожившей, мудрой, вечно желающей накормить их и одеть так, чтобы наверняка не продуло. А тут такое.
Татьяна выслушала еще пару нравоучений от дочки на тему столь кардинального преобразования и отшутилась:
— Будешь мать попрекать, смотри, я у тебя муженька уведу! — Женщина улыбнулась, и они уже обе засмеялись.
Дочка села в машину и уехала. Бабушке же предстояло вновь познакомиться со своими внуками.
Время летело очень быстро. Вот внуки вроде только приехали, а уже за окном поздний вечер. Впечатленные сказочным перевоплощением бабушки в принцессу, утомленные за день эмоциями, ребята мгновенно уснули. Задолго до этого Татьяне позвонили с работы:
— Добрый вечер, принцесса. Или все-таки стоит обращаться к вам по статусу? — прозвучал в трубке приятный мужской баритон.
— Все остришь и остришь, Сергей, ты же прекрасно знаешь, я этого не люблю. Дело компании останется при мне: я все создала, мне и быть ее серым кардиналом, — сердито ответила женщина.
Тут все оказалось проще простого. Развернув тот митинг, Татьяна добилась того, чего хотела. Но под ее крылом мигом собрались нахлебники, вцепившиеся в женщину, словно паразиты, поэтому, как и в любой среде, без помощи ей одной было бы не выжить. Вот всю организацию с нуля по ее лекалам и раскручивал в диком темпе Сергей. Татьяна изначально понимала, что ее место рано или поздно займет именно он. Понимал это и Сергей, но в последнее время он уж больно настырно ухлестывал за женщиной, активно ухаживая за ней, настойчиво приглашая в рестораны. Еще бы: Татьяна стала хороша и подтянула даже то, что и в тридцать лет не было, по ее собственному мнению, настолько привлекательным. Новые формы так и манили мужчин, притягивали к ней их взгляды, и Татьяне это очень нравилось. По той же причине она не видела никаких препятствий для совместного отдыха с Сергеем.