Покорение вершин
Шрифт:
Мой отряд вышел в путь к вечеру, двигаясь налегке, оставляя позади себя раздетые тела врагов и нарастающий курган, где в погребальной камере, чьи стены были собраны из копий и алебард, были рядами уложены все те, кто добыл мне очередную победу, а поверх камеры была насыпь из огромного числа камней и земли, чтобы падальщики не смогли разворотить. Части тел выкопанных камнелазов лежали пока поодаль, чтобы в дальнейшем стать частью кургана, отпугивая неразумных монстров и чудовищ.
Тигрёнка нашли недалеко от места первого столкновения с силами противника, на
Он не послушался общей команды на отступление, сбежал от своих братьев, и, видимо, вместе с пращниками/застрельщиками беспокоил врага. А потом у него, в отличие от жилистых, выносливых бойцов, не хватило сил сбежать, когда войско противника бросилось в преследование.
Вначале, судя по следам, он поймал стрелу в ногу, а потом его походя ткнули ножом в спину, вытряхнули из обшитой железными пластинками курточки, и он так и остался лежать на короткой щёточке высохшей травы в луже собственной крови, маленький и холодный.
Мелкие собрались рядом, тягали его окоченевшее тело в разные стороны, пытаясь привести его в чувство, поглядывали на меня, а я молчал, зная, что даже Хрезкач, не то что Струх, не сможет вернуть ему жизнь.
— Лучшие уходят первыми… — традиционно протянул кто-то рядом.
А я молчал.
Я не обращал ни на кого внимания, ни на тех, кто мне помогал, коих было не так много, но и не мало, ни на тех, кто недоуменно наблюдал за нами.
Молчал и тогда, когда в небольшом курганчике мы выкопали глубокую яму, обойдя упокоенные останки того древнего воина, для кого он был насыпан, и прокопали ещё глубже, до сплошного камня. Мы положили его свернувшуюся фигурку на охапку сухой травы, собранной по былинке крысятами, и на кипу одежды, которую сняли с себя. Чут накрыл его тело меховой волчьей накидкой, положили рядом с ним копьё, нож, бурдюк воды, мяса. Мелкие сунули ему под бок какие-то игральные косточки…
Я взял булаву и бил по огромному камню, слушая непонимание, стон, недовольство и откровенную ярость демонического оружия, на которые мне было наплевать. Бил, откалывая куски, пока его бесформенные грани не начали напоминать очертания высокой фигуры. На какое-то время меня сменяли другие, тупя артефактное оружие, они высекали линии, скругливали резкие каменные выступы, пытаясь шлифовать грубый камень.
Этот камень мы с трудом, напрягая все силы, поставили на вершине кургана, отмечая для себя место захоронения Тигренка.
По прошествии полутора суток мы были уже на месте.
Нас не встречали у логова вражеские войска или ряды мутантов Хрезкача. Когда мы поднялись на холм и взглянули на место нашего постоянного убежища, то не нашли ничего необычного. Оставшиеся рабы работали, караульные стояли на своих местах. Патрулей не было видать — но так это мы сами почти всех забрали с собой.
Лишь только звук колокола, который мы как-то зимой взяли в качестве добычи, изредка выбивал резкий и дребезжащий звон.
Когда наш отряд с оружием наготове входил в ворота, все только удивлённо глянули на нас. А логово шумело на сотни голосов: писк, крики, звон орудий труда и амуниции, скрип лопат и шорох лап — всё сливалось в сплошной неутихающий гул. Часть жителей бросилась к воинам отряда, чтобы узнать новости, но бойцы лишь молча бросились во все стороны, занимая самые важные точки на поверхности логова и блокируя входы в норы.
Вытянули носы самые малые крысы, уже не с полупрозрачной кожей, а те, чья шёрстка была нежнее самого лучшего бархата, впервые выбравшиеся из своей норы и греющие свои шкурки под тёплыми лучами солнца.
На одной из башенок, недалеко от беспокойного колокола, раскачивающегося будто по своей собственной воле (Да от ветра скорее всего, просто этот ветер внизу не слишком был заметен, да, а наверху уже чувствовался! Сам не лазил, но как ещё иначе?), сидел крыс, что высоким и тонким голосом с хрипотцой произносил некие строки:
…Вы не несете ответственность ни за чьи ошибки, если они все слабее и глупее!
Мы должны стремиться быть выше других, ибо мы все стоим выше других рас. Унижай, принижай!
Да не помогай нуждающимся, ибо нуждающийся слаб — подчини его!
Предавайся чревоугодию, ешь и пей вволю, ибо еды не бывает много!
Вы должны распространять ложь или слухи, ибо это наш путь к величию!
Вы должны желать больших богатств, ибо так мы можем добиться наступления воли Рогатой!
Другие расы — лишь насмешка перед истинным величием детей Рогатой!
Вы должны поощрять других, которые следуют путём, завещанным нам Её волей!
Вы будете упорны и будете вознаграждены!
Хвастайся — пусть все знают о тебе!
Вы не должны отделить себя от темных желаний!
Вы должны мстить по любой необходимости!
Вы не должны брать только то, что дано — берите всё, что можно унести!
Вы не должны верить ни в каких других богов — ибо они ложны!
Он весьма удивился, да ещё кричал возмущенно, когда его пинками и ударами рукоятей согнали с занимаемого поста.
Усталые, покрытый коркой засохшего пота Сокуч и Одноглазый с десятком крыс метнулись в норы, а вскоре вниз пошёл и я.
Шёл, всё ещё ожидая худшего. Что там будет в лаборатории? Разделанные тела моих подопечных? Да вполне.
Но в лаборатории было тихо. Ничто не бурлило в котлах, нигде не светились чернотой излишки искажающего камня, не трещали искрами огни под котлами с непонятным варевом, а железо и части тел всевозможных монстров спокойно висели по углам.