Покорение Южного полюса. Гонка лидеров

Хантфорд Роланд

Бьяаланд, лыжник-чемпион, оказался в совершенно новой для себя ситуации. На исходе четвёртого дня ему спокойно предложили встать к штурвалу. Но он никогда раньше не бывал в море, не говоря уже о том, чтобы управлять кораблём.

Я вам скажу [писал он в своём дневнике], что сделал несколько прекрасных виражей… поскольку «Фрам» поворачивает медленно и всегда промахивается, если вы не остановите его вовремя. Но это был чудесный час: только представьте, что вы управляете «Фрамом», этой исторической штуковиной, которая принесла нашей стране такую славу.

Считалось, что «Фрам» — довольно медленный корабль,

поэтому Амундсен удивился, что он сделал почти десять узлов во время шторма, идя под парусом и с работающим двигателем. Однако, как он записал в своём дневнике, «ночь была очень неприятная… вода проникала повсюду, [и] я почти плавал в своей каюте». У «Фрама» открылась течь ниже ватерлинии. Все остальные дефекты были вовремя выявлены и устранены ещё до отплытия на юг.

10 июля «Фрам» закончил свой круиз и зашёл в Берген. Начались проблемы с дизельным двигателем, который постоянно засорялся и требовал очистки от нагара. Топливо было слишком густым, а инженер — неумелым. Амундсен заказал более жидкое топливо, отправил телеграмму Атласу Дизелю в Стокгольм, потребовав «квалифицированной помощи как можно скорее», и отбыл в Христианию по срочному делу. Двигатель был наименьшей из его проблем. Он представлял собой сугубо техническую задачу, которую производитель, понимающий, что на кон поставлено будущее его изобретения, обязательно должен был решить. Самой насущной проблемой оставались деньги.

Ему по-прежнему не хватало 150 тысяч крон, и перспектив их привлечения за месяц, оставшийся до окончательного отплытия на юг, не наблюдалось. На вопрос Нансена о дальнейших планах он отвечал, что соберёт недостающие средства в Сан-Франциско — в Америке это не проблема, — на что Нансен обычно согласно кивал. Амундсену приходилось действовать с величайшей осмотрительностью, ведь если бы кредиторы почуяли неладное, «Фрам» тотчас оказался бы под арестом в обеспечение долга. Кредиторов нужно было держать подальше любыми средствами до тех пор, пока корабль не окажется вне зоны досягаемости.

Для этого требовались холодная голова и уверенный вид. К счастью, его брат и импресарио Леон в нужной степени обладал и тем, и другим. Ситуация складывалась так, что после высадки наземной партии в Китовом заливе совсем не оставалось денег на ремонт «Фрама», заправку его топливом и приобретение провизии. Иными словами, отсутствовали средства на организацию спасательной экспедиции, то есть возможность остаться в Антарктике навсегда была отнюдь не теоретической. Именно в этот момент в хорошо задуманной драме на сцене появляется тот самый deus ex machina. Может показаться странным, что случилось именно это. Но чудо произошло.

За десять дней до отправления Амундсен, который ожидал в Кристиансанде погрузки собак, получил телеграмму от министра иностранных дел Норвегии:

Норвежский министр в Буэнос-Айресе Кристоферсен пишет: местный землевладелец герр Петер Кристоферсен высказал мне своё желание предоставить экспедиции уголь и всю необходимую провизию за свой счёт при условии, что «Фрам» в своём предстоящем плавании зайдёт за ними в Монтевидео. От имени экспедиции я принял великодушное и бескорыстное предложение герра Кристоферсена, о чём прошу Министерство иностранных дел известить герра Руаля Амундсена, конец цитаты. Пожалуйста, передайте Ваш ответ министру Кристоферсену.

Амундсен мог легко поверить в свою удачу, о которой не раз говорил Нансену. В последний момент появился абсолютно незнакомый ему человек, нежданный и негаданный, чтобы спасти его от финансовой катастрофы и помочь вернуться в цивилизацию после покорения полюса.

«Герр землевладелец Петер Кристоферсен» принадлежал к кругу тех норвежцев, которые считали, что их страна слишком мала. В 1871 году он эмигрировал в Аргентину и разбогател там. Его звали «Дон Педро» — это свидетельствовало о том, что он был крупным помещиком и состоятельным человеком. Под именем «Дона Педро» он и вошёл в историю полярных исследований.

Итак, Дон Педро хотел сделать что-то для своей родины, и помощь «Фраму» показалась ему удачной идеей. О финансовом положении Амундсена он, вероятно, услышал от своего брата, который до недавнего времени был министром иностранных дел Норвегии и хорошо знал Нансена. (Другой его брат был тем самым «норвежским министром в Буэнос-Айресе Кристоферсеном» из телеграммы.)

Я получил Ваше великолепное, весьма щедрое предложение предоставить моей экспедиции [топливо] и провизию, когда «Фрам» зайдёт в Монтевидео [благодарно и почтительно написал Амундсен сразу же в день получения телеграммы], и настоящим позволю себе выразить своё признание и самую горячую благодарность за Ваше благородное намерение поддержать моё предприятие.

Естественно, Дон Педро верил, что помогает путешествию на север, а Амундсен не сделал ничего, чтобы изменить его мнение, поскольку одно неверное слово могло привести к полному краху. Однако через Министерство иностранных дел он объяснил, что ему требуется не уголь, а дизельное топливо, и «Фраму» лучше зайти в Буэнос-Айрес, если это возможно. Через сорок восемь часов он получил обнадёживший его ответ: Дон Педро «предлагает забрать топливо и провизию или в Монтевидео, или в Буэнос-Айресе».

Более или менее определившись с финансами на следующие восемнадцать месяцев, Амундсен теперь мог полностью посвятить себя важной задаче погрузки собак.

Даугаард-Йенсен сделал всё возможное и невозможное, чтобы достать хороших животных. Сразу после отъезда Амундсена из Копенгагена в сентябре прошлого года он направил запрос на двух-трёхлетних собак, которых должны были собрать в течение зимы в Егедсминде, Годхавне и Якобсхавне, основных центрах торговли Северной Гренландии. Он сам должен был забрать их весной после возвращения из Дании. Обычно свои объезды территорий по служебным делам Даугаард-Йенсен совершал именно на собачьей упряжке, а потому давно стал хорошим возницей и знал толк в хасках. Он сразу предложил продавцам двойную цену [64] , поскольку «покупал только отличных, сильных животных… и оставлял за собой право выбирать из каждой своры лишь тех [собак], которые отвечали его требованиям». Амундсен мог быть уверен, что хаски, отобранные в Северной Гренландии, — это «сливки сливок собачьего высшего света».

64

Даугаард-Йенсен платил по 10 крон за сук и по 12 — за кобелей.

Датские власти продемонстрировали Амундсену своё уважение: они по собственной инициативе бесплатно доставили 101 собаку в Кристиансанд, доверив их заботам двух эскимосов.

Девяносто девять из них прибыли в целости и сохранности на небольшой островок недалеко от Кристиансанда, который выбрал Амундсен. Там за ними присматривали два человека — Линдстрам, только что вернувшийся с Аляски, и возница по имени Сверре Хассель.

Хассель, как и Линдстрам, участвовал во второй экспедиции Отто Свердрупа на «Фраме». Амундсен очень хотел привлечь его к своей экспедиции, но Хассель то и дело отказывался, поскольку нынешняя должность в таможенной службе его вполне устраивала. Однако в начале июля Амундсен убедил его или — скорее всего — убедил таможню, и Хассель отправился на Кристиансанд присматривать за собаками и двадцатью тоннами вяленой рыбы, входившей в собачью диету.