Покорение Южного полюса. Гонка лидеров
Шрифт:
стоявшая рядом с мужем, схватила обеими руками мою руку. «Как я рада, какое облегчение я испытала! — воскликнула она восторженно. — Лыжи — чудесное приспособление!»
Кэтлин уже восстановилась после рождения ребёнка и была весьма привлекательной дамой. На Грана — кстати, высокого, хорошо сложённого, пылкого северного Дон Жуана — она произвела впечатление
очень-очень умной женщины, очень-очень напористой… очень амбициозной… Не думаю, что Скотт отправился бы в Антарктику, не будь это нужно ей.
Почти наверняка она приложила руку к обращению Скотта в лыжники и к его решению взять с собой Грана. Через день
Начиная организацию собственной экспедиции, Гран хотел поговорить с Амундсеном, но тот был неуловим. В конце концов, только приехав в Бунден-фьорд без предупреждения, Гран смог застать его дома. Амундсен, по его словам,
не проявил особой заинтересованности и отвечал на большинство вопросов довольно уклончиво. Его знания относительно антарктических областей ограничивались дрейфующими льдами к югу от мыса Горн. Море Росса он изучал лишь по книгам… где-то через четверть часа… я ушёл, зная примерно столько же, сколько в начале разговора. Не так я представлял нашу первую встречу.
Гран был огорчён, но ничего не заподозрил, поскольку Амундсен после возвращения из экспедиции по Северо-Западному проходу имел репутацию своевольного человека. Юноша не понял, что Амундсен скрывал свои намерения, и уж тем более не догадался, что тот изменил свои планы и теперь сам готовился к экспедиции на юг. Тем не менее, когда Скотт в очередной раз не смог найти Амундсена, Гран сделал всё возможное, чтобы организовать их встречу, и думал, что ему это удалось. Они со Скоттом поехали в Бунден-фьорд, где встретились с братом Амундсена Густавом, который, по словам Грана,
сказал, что Руалю передали просьбу Скотта о встрече с ним сегодня днём, и совершенно непонятно, почему он ещё не вернулся домой. Мы прождали добрый час, но покоритель Северо-Западного прохода так и не появился. Скотт огорчился, а мне было очень неловко.
Густав, кстати, не был посвящён в тайну и по-прежнему думал, что брат собирается на север.
Совершенно не догадываясь об истинной причине такой неуловимости Амундсена, Скотт вернулся в Лондон, не встретившись с ним. Эти двое так и не поговорили друг с другом — и уже никогда не поговорят.
Скотт послал Амундсену кое-какие инструменты, подобранные в соответствии с его собственным комплектом и предназначенные для одновременных наблюдений: норвежцев — на севере, а британцев — на юге. Амундсен ужасно сконфузился. Но отказаться было нельзя: он мог ненароком разбудить осиное гнездо. Поэтому принял подарок и уклончиво поблагодарил, но не стал лгать.
В Фефоре Скелтон искренне радовался успеху мотосаней, над которыми так долго работал. Но именно здесь он узнал от Скотта, что отстранён от участия в экспедиции. «Тедди» Эванс заявил Скотту, что, будучи всего лишь лейтенантом, он не сможет командовать судном, на котором в качестве механика будет плыть коммандер Скелтон. Он не готов иметь в подчинении старшего по званию офицера, пусть даже инженера.
Если отказаться от моих услуг так легко [с горечью написал Скотту Скелтон], думаю, нужно было поступить подобным образом ещё три года назад, когда [Вы] впервые написали… мне о мотосанях. Тогда на эту ситуацию и намёка не было — мы договаривались «работать с Вами до тех пор и до той точки, куда Вы захотите двигаться».
Достаточно вспомнить, с каким жаром Скотт уговаривал его («Я льщу себя надеждой, что, если снова отправлюсь на юг, Вы присоединитесь ко мне»), — и горечь Скелтона становится понятной. Его использовали, а потом отбросили в сторону. Он вступил в очень эмоциональную переписку, которая, однако, не смягчила обиду и не принесла ничего, кроме холодного ответа Эванса, что ему «и правда нечего добавить». А Скотт прислал письмо с объяснением своих мотивов:
Что касается лично меня, то я был бы
Скотт отказался от старого друга ради нового. Даже если не учитывать моральную сторону данной истории, получается, что Скотт, оттолкнув Скелтона, своими руками лишил себя того бесценного антарктического опыта, которым обладал этот человек. Кроме того, Скелтон был единственным, кто досконально разбирался в мотосанях, которые, по оценке самого Скотта, были главной надеждой на достижение полюса и безопасное возвращение на базу.
61
«очень рад» зачёркнуто.
7 мая 1910 года, когда Трюггве Гран поднялся на борт «Терра Нова» в вест-индских доках, он заметил
спешку и суету, которые произвели на меня почти такое же впечатление, как транспорт на улицах этого города. Люди носились повсюду, как занятые работой муравьи. Матросы разбирали и налаживали снасти.
«Терра Нова» была куплена 8 ноября 1909 года, при том что отплыть должна была 1 августа следующего года. В самый разгар работ по её переоборудованию Скотт вдруг решил, что может опоздать к началу лета в Южном полушарии, и перенёс дату отплытия на 1 июня. Последовавшая за этим гонка, приправленная любовью британцев к кризисным ситуациям, и привела к такой непривычной для Грана спешке на борту корабля.
Под палубой, в офицерской кают-компании, «где также правил бал настоящий хаос», он неожиданно встретил своего старого знакомого, лейтенанта Виктора Кэмпбелла, с которым познакомился в одном из норвежских горнолыжных отелей.
Кэмпбелл был нетипичным выпускником Итона: он ушёл в море, начал службу в торговом флоте, а потом перевёлся в Королевский военно-морской флот, из которого уволился лейтенантом в 1902 году [62] .
Однажды он провёл часть года на западном побережье Норвегии, в Сандсфьорде, у своего дяди, занимавшегося добычей лосося, и, пользуясь случаем, научился катанию на лыжах в местных горах. Именно это и побудило его записаться добровольцем в экспедицию Скотта. До появления Грана он был единственным её членом, действительно умевшим кататься на лыжах, и одним из немногих, кто хоть что-то знал о снеге.
62
Во время Первой мировой войны он вернулся в британский военно-морской флот, служил в Галлиполи, стал капитаном.
Кэмпбелл должен был возглавить партию, собиравшуюся к Земле Эдуарда VII. Судя по заявлению, опубликованному в «Таймс», его поход был смесью плана «Тедди» Эванса высадиться в этом месте и первоначального намерения Скотта построить базу в проливе Мак-Мёрдо. Но задача Кэмпбелла была скорее вспомогательной, потому что Скотт, как и предполагал Амундсен, к этому моменту уже передумал и решил сделать местом своей зимовки пролив Мак-Мёрдо. На корабле Кэмпбелл был старшим помощником [63] и относился к высшему командному составу. «У него был очень тяжёлый характер — что Гран хорошо запомнил — и прозвище соответствующее — „злой старпом“. Но моряк он был отменный». Кэмпбелл обладал талантом добиваться повиновения и выжимать из людей всё до капли: как и «Тедди» Эванс, он был прирождённым лидером безнадёжного предприятия и вызвал большое доверие команды тем, что смог настоять на своевременном завершении ремонта «Терра Нова». Это было непросто.
63
Как и в случае с «Дискавери», «Терра Нова» был своего рода аномалией, торговым кораблём под управлением военно-морских офицеров. Официально на судне их называли в соответствии со штатскими должностями. Эванс был шкипером, Кэмпбелл — старшим помощником и так далее.