Покоренная любовью

Энок Сюзанна

– Данфри – не единственный человек, сделавший вам предложение, – мягко напомнил ей Куин. – И он не тот, за кого вы выйдете замуж. Единственный человек – это я.

Мэдди опустила глаза на его галстук.

– Я думаю… – слабым голосом начала она.

Ему страстно хотелось взять в руки ее побледневшее лицо и поцеловать его.

– Что вы хотите?

Их глаза снова встретились, когда прозвучали заключительные аккорды вальса.

– Я просто хочу, – повторила она и отступила от него под аплодисменты остальных гостей.

– Иногда

желания исполняются, – прошептал он и повел Мэдди к ее родителям.

Рядом с ними находился Чарлз Данфри, собиравшийся пригласить ее на следующий танец, и у Куина немедленно испортилось настроение. Он холодно поклонился сопернику и, бросив на Мэдди прощальный взгляд, отошел. Завтра он все уладит.

Малькольм Бэнкрофт вздохнул, когда карета прогромыхала в последний раз и остановилась. Он какое-то время оставался сидеть в карете, не зная, что делать дальше.

Лакей открыл дверь экипажа и выжидающе взглянул на пассажира.

– Вы выходите, сэр? – вежливо поинтересовался он.

– Да. Однако лучше позовите кого-нибудь на помощь. Вы несколько щупловаты, а я несколько громоздок.

Через мгновение лакей понял, что пассажир не шутит, поэтому он отошел от кареты и свистнул. Появился другой лакей, и Малькольм сунул им в руки крепкую трость. Затем, подобравшись как можно ближе к двери, он выпрямился.

– Или ловите меня, или убегайте, – предупредил Малькольм и подал весь свой вес вперед.

Лакеи схватили его за руки, когда он вывалился из кареты, и с помощью кучера сумели поставить его на ноги на землю. Взяв у них обратно трость, он заковылял к передним ступеням.

Еголевая нога оставалась безжизненной до колена, и он постоянно должен был следить за тем, чтобы она не ушла без него. Врач настаивал, чтобы он оставался в постели еще недели две. Однако после последнего письма Мэдди он решил, что не может ждать так долго.

Бикс распахнул дверь, когда Малькольм достиг последней ступеньки. Дворецкий какое-то мгновение удивленно взирал на него, затем бросился помочь гостю.

– Мистер Бэнкрофт, мы не ожидали вас.

Малькольм слегка улыбнулся.

– Конечно же, нет. Старый пустозвон дома?

– Его светлость готовится отправиться в палату лордов, – ответил дворецкий.

– А где Куинлан?

– Лорд Уэрфилд живет в Уайтинг-Холле.

Не выказав никакого удивления, Малькольм направился в маленькую столовую и осторожно сел на кушетку.

– Пожалуйста, Бикс, сообщите его светлости, что я здесь.

Дворецкий кивнул:

– Конечно, мистер Бэнкрофт.

Он предположил, что Льюис заставит его ждать минут пятнадцать, прежде чем появится, но прошло только десять минут. Его брат был в высшей степени удивлен и поэтому обошелся без обычного представления.

– Кто наблюдает за Лэнгли? – пролаял герцог, входя

в комнату.

– Сквайр Джон Рамзи. А кто наблюдает за Хайбэрроу?

– Мой управляющий.

Льюис взглянул на младшего брата, затем направился к окну, отодвинул штору и взглянул на подъездную дорожку.

– Ты привез с собой багаж. Надеюсь, ты не собираешься остановиться здесь, я только что очистил дом от целой толпы дураков.

– Я бы не остановился здесь, будь это единственный уцелевший в Англии дом, – спокойно ответил Малькольм. – Я остановлюсь в Уайтинг-Хаусе, с Куинланом.

– Отлично. И что же тебе здесь надо?

Мистер Бэнкрофт мгновение рассматривал его светлость.

– Посмотреть, соблюдаешь ли ты условия сделки. Вижу, что нет, хотя это не очень-то меня удивляет.

Льюис взглянул на брата.

– О какой сделке ты говоришь?

– Вернуть Мэдди Уиллитс обратно в свет.

– Я не заключал этой чертовой сделки.

– Речь идет о чести Бэнкрофтов.

Герцог опустился в кресло напротив брата.

– Это все ты с Куином развлекались с девчонкой, а затем почувствовали вину за это. Она ничего собой не представляет и не стоит всех этих забот.

– Она заслуживает, чтобы о ней позаботились больше, чем ты. У тебя были хоть какие-то положительные стороны. Теперь же ты просто болтун.

Льюис взглянул на него.

– Убирайся из моего дома!

– С удовольствием. – Опираясь одной рукой на палку, а другой о спинку кушетки для равновесия, Малькольм поднялся на ноги. На какой-то миг в глазах герцога промелькнуло что-то неопределенное, но так же быстро исчезло. – Я буду в Уайтинг-Хаусе, если захочешь извиниться.

– Нет, пока я дышу.

Малькольм улыбнулся:

– Я могу и подождать.

Куин выходил из парадной двери, когда увидел экипаж. Он немедленно узнал пару гнедых, запряженных в него, и с облегчением улыбнулся. Прибыло подкрепление, и как раз вовремя.

– Господи, что вы тут делаете? – спросил он, подходя к карете и открывая дверцу. – И где ваше кресло?

– Благодарю, теперь я хожу сам, – ответил дядя Малькольм. – Во всяком случае, это похоже на ходьбу.

Куин помог дяде сойти на землю и проводил его в холл.

– Вы остановились в Бэнкрофт-Хаусе? Вы видели Мэдди? Вы…

– Куинлан, ты превратился в болтуна, – с улыбкой пожурил племянника Малькольм. – У тебя что-то на уме, юноша?

Он устроился в гостиной, пока Куин кругами вышагивал вокруг него.

– Вы прекрасно знаете, что у меня на уме, – заявил маркиз. – И это ваша вина.

– Моя вина? В чем моя вина?

– Вы знали, что я влюбился в нее. И я думал, что вы отправляете ее в Лондон ради нее самой. – Куин взглянул на Малькольма. Улыбка дяди отнюдь не уменьшила его возбуждение. В действительности, будь он Мэдди, он сейчас уже отколотил бы кого-нибудь. – Ну скажите же что-нибудь!