Покоренные любовью
Шрифт:
Вулверстон – плейс.
Сохранившийся еще от первого герцога, замок перестраивался последующими поколениями. Центральная и преобладающая часть осталась первозданной, так же как и бойницы, поднимающиеся над крышами боковых крыльев замка, которые были построены в раннюю эпоху Тюдоров. С одной бойницей просматривался запад и север, с другой – восток и юг. Если смотреть на север, через небольшую долину, была заметна пограничная территория между Англией и Шотландией, которая тянулась между холмами. Ни грабители, ни торговцы не могли пройти по этому маршруту не замеченными бдительными хозяевами Вулверстона.
С такого
Это осталось от первоначальной постройки. Несмотря на все это, Ройс чувствовал нарастающую волну напряжения.
Натянул вожжи; позволил лошадям остановиться. Взмах хлыста – и они понеслись рысью. Мужчина стал осматриваться вокруг более внимательно.
Поля, заборы, посевы и дома вроде бы находились в порядке. Он проехал по деревне – не очень большой – довольно быстро. Жители деревни узнали его; некоторые из них приветствовали его, он не был еще готов к обмену приветствиями, соболезнованиям по поводу смерти его отца.
Еще один каменный мост был перекинут через глубокое, узкое ущелье, в котором текла река. Ущелье стало причиной, по которой ни одна армия не могла даже попытаться взять Вулверстон. Единственная дорога к замку вела через каменный мост, который легко было защитить. Из – за гор с другой стороны, невозможно было использовать катапульту или любое другое осадное орудие. С бойниц лучники прекрасно видели всю территорию.
Ройс пронесся по мосту, топот лошадиных копыт утонул в шуме бурной реки, протекающей внизу. Такой же, как его нрав. Чем ближе он становился к замку, к тому, что его ожидало там, тем сильнее становились его эмоции. Тем тревожнее ему становилось.
Большие кованые ворота были широко открыты, как и всегда. На верху каменной колоны, на которой висели ворота, была установлена бронзовая статуя с изображением рычащей волчьей головы.
Щелкнув поводьями, Ройс проехал через них. Словно предчувствуя окончание своего путешествия, они пошли быстрее; мимо промелькнули деревья, могучие древние дубы, окаймляющие газоны по обеим сторонам. Он едва заметил их, все его внимание, все его чувства сосредоточились на здании, возвышающимся перед ним.
Оно было настолько же большое и так же крепко стояло на земле, как и дубы. Замок простоял так много веков и стал уже частью ландшафта.
Ройс приостановил лошадей, когда подъехал к центральной части замка. Серый камень, высокие окна, на некоторых из них витражи. Входная дверь находилась в каменной арке. Изначально здесь была подъемная решетка и вела она не в холл со сводчатым потолком, а в коридор, который выходил во внутренний двор. Первые три этажа замка были сооружены из внутренней стены; наружные стены замка давно перестроили и теперь они находились в глубине дома.
Пустив коней вдоль фасада, Ройс дал себе несколько секунд, чтобы справиться с эмоциями. Неописуемый восторг от того, что он снова дома запутался в паутине темного чувства. Нахождение так близко от того места, где должен быть его отец, но его уже нет, еще больше распалило беспокойный
Необъяснимый гнев, не направленный ни на кого. Но он все еще чувствовал его.
Глубоко вдохнув прохладный свежий воздух, он стиснул зубы и направил коней рысью к дому.
Когда он обогнул северное крыло и в поле зрения показались конюшни, Ройс напомнил себе, что у него нет в замке врага ради которого он мог бы потерять самообладание и освободить свою злость.
Смирился с еще одной бессонной ночью и головной болью.
Отца больше не было.
Все не должно было быть так.
Спустя десять минут Ройс вошел в дом через боковую дверь, ту, которую он всегда использовал. Несколько минут в конюшне не помогли его самообладанию; старший конюх Милбурн, служащий у них давно, принес свои соболезнования и принял его обратно.
Кивком принял соболезнования, покинул конюшню – Милбурн позаботиться о лошадях, потом вспомнил и остановился, чтобы сказать ему, что Генри – племянник Милбурна – вскоре прибудет вместе с его собственными лошадьми. Он хотел спросить, кто еще остался из старого персонала, но не стал; Милбурн глядел на него понимающе, тем самым обнажая его чувства…у всех на виду.
Это чувство ему не нравилось.
Его пальто обвивалось вокруг его ног, когда он направился к западной лестнице. Стащив с рук перчатки, засунул их в карман, затем сделал три маленьких шага.
Мужчина провел последние сорок восемь часов в одиночестве, только приехал – и теперь ему снова было необходимо одиночество, чтобы каким-то образом подчинить неожиданные сильные чувства, которые шевельнулись в его душе. Ему нужно успокоить свой нрав и натянуть поводок еще сильнее.
Впереди лежала галерея. Спешно он преодолел ступени, шагнул в галерею, повернул влево, в сторону Западной башни, и столкнулся с женщиной.
Ройс услышал, как она вскрикнула.
Почувствовал ее присутствие, удержал от падения, накрыл своими руками ее плечи, успокаивая ее. Держа ее.
Даже еще не видя ее лица, мужчина уже не хотел ее отпускать.
Ройс посмотрел ей в глаза – широко распахнутые, карие с золотыми вкраплениями в обрамлении густых черных ресниц. Ее длинные блестящие волосы пшенично – золотистые, напоминающие шелк, были уложены в высокую прическу. Совершенная сливочно – молочная кожа, прямой нос, лицо в форме сердечка, аккуратный подбородок. Обратив внимание в первую очередь на все эти черты, опустил взгляд на ее губы. Нежно – розовые, как лепесток розы, приоткрылись в удивлении. Пухлые губы заманивали, вызывая желание попробовать их.
Она застала его врасплох. Он не подозревал о ее присутствии, толстый ковер заглушил ее шаги. Он явно испугал ее; широко распахнутые глаза и приоткрытые губы девушки сказали ему, что она не слышала шаги на лестнице, так как он, наверное, как обычно, двигался молча.
Девушка отшатнулась, ее податливое тело отодвинулось от его крепкого на несколько дюймов. Ройс почувствовал все изгибы ее тела, которые вызвали у него бурю чувств, во время их мимолетного прикосновения.
Разумная его часть удивилась тому факту, что леди ее типа блуждает по этим коридорам; на более примитивном же уровне он боролся с желанием подхватить ее на руки и унести в свою комнату и облегчить неожиданную сильную боль в паху, а также развеять свой гнев способом, о котором даже не мечтал.