Покоренный кланом
Шрифт:
Нобэк откинул волосы Траниса с лица, как будто драмок был всего лишь мальчишкой. Это совсем не в стиле нобэков, и Транис подумал, что в этот момент он сам не ощущал себя драмоком. Он никогда не испытывал такого чувства потерянности и страха.
Когда присоединился к флоту, Транис всегда видел себя идущим в бой, чтобы спасти жизни. Спасение Ветора было именно тем героизмом, к которому он стремился. Но эта… эта ситуация совсем не походила на то, что он себе представлял, поэтому сейчас просто разваливался на части.
Он не мог смотреть Лидону в глаза. Если когда-нибудь и думал, что у него будет право стать членом клана нобэка, то теперь
— С чего бы это? — голос Лидона звучал успокаивающе.
— Посмотри на меня. Меня трясет. Я слабак. Я не лидер. Черт возьми, я хочу свернуться калачиком и спрятаться от всего этого.
— Ты вовсе не слабак. Ты молод и только начинаешь осознавать всю тяжесть своей ответственности. В этом нет ничего постыдного.
Транис хмуро посмотрел в пространство за плечом своего спутника. — Могу поспорить, ты то никогда не колебался, когда дело касалось долга.
— Конечно, колебался.
Транис наконец взглянул на него и зарычал: — Не надо уговаривать меня. Я сделаю все, что должен. Для этого не нужно держать меня за ручку.
Лидон покачал головой. — Я никогда не относился к тебе снисходительно, Транис. По правде говоря, я не справился с величайшим долгом в моей жизни. Мне до сих пор стыдно из-за этого.
Транис внимательно посмотрел в глаза собеседнику. Лидон говорил правду. Он судорожно сглотнул. — Трудно представить, что ты уклоняешься от исполнения своих обязанностей.
Губы Лидона сжались в тонкую линию. — Два моих отца, драмок и нобэк, заразились вирусом Хирмога одновременно. Они были на последней стадии, умирая медленной, мучительной смертью, в которой не было чести. Смотреть на это было ужасно. И все же, когда мы получили официальное одобрение на прекращение их жизни, я не смог этого сделать. Мне стало страшно. Каждый раз, когда думал, что готов, меня охватывало чувство вины.
Транис моргнул: — Сколько тебе было?
Плечи Лидона поникли. — Пятнадцать. Достаточно, чтобы принять на себя ответственность и избавить мою мать и отца-имдико от боли.
— Ты был чертовски молод, Лидон. Даже нобэков в таком возрасте никто не станет винить за нерешительность.
— Я знаю, но стыд за то, что оставил это своему оставшемуся отцу, все еще преследует меня.
— Он винил тебя?
— Никогда. И тогда, и после ранения он был моей силой. — Лидону удалось криво улыбнуться. — Никогда не стоит недооценивать храбрость породы имдико, драмок. Они могут быть более жесткими, более выносливыми, чем любой нобэк. Чувствуешь себя немного лучше?
— Из-за того, чему я должен позволить случиться? Нет. Я все понимаю, но все равно ненавижу эту ситуацию. — Голос Траниса упал до шепота. — У меня внутри все болит. Это заставляет меня чувствовать себя… ничтожным. Как будто я мог найти какой-то выход из этого тупика.
— Это потому что ты драмок. Не просто драмок, а самый лучший представитель вашей породы. Такие многого ждут от самих себя, и когда не могут достичь, это убивает что-то внутри них.
Лидон снова притянул его к себе, целуя и лаская. На этот раз он предлагал не просто утешение. В его прикосновении чувствовались жар и страсть, и Транис позволил очищающему потоку похоти смыть страх и самобичевание. Когда Лидон толкнул его вниз, к приплюснутым подушкам сидений, которые теперь составляли их кровати, Транис не сопротивлялся. Он откинулся на спину, позволив Лидону оказаться сверху.
Нобэк всем телом потерся о Траниса,
— Вот так, — прошептал Лидон. — Позволь мне обо всем позаботиться. Позволь мне показать, что я могу быть сильным за тебя, когда тебе это нужно.
Транис закрыл глаза, позволяя чувствам овладеть собой. Ощущение того, что Лидон распахивает его форменный комбинезон, вытаскивает члены, заключая первичный в плотное тепло своего тела, было странно успокаивающим. Некоторое время вокруг не было ничего, кроме поднимающегося и опускающегося нобэка. Твердая тяжесть его тела освободила Траниса только для того, чтобы снова поглотить в уютной, бархатистой хватке. Расплавленное блаженство скопилось в основании главного члена драмока. Оно поднималось, словно в замедленной съемке, наполняя его член горячим потоком, пока не выплеснулось на Лидона. Транис вскрикнул и выгнулся под любовником, его тело пульсировало.
Когда Транис снова затих, Лидон оторвался от него и вытащил член драмока. Нобэк перекатил любовника на бок и лег сзади, вдавливая член в задницу Траниса. Первый помощник открылся, без колебаний приняв вторжение. Лидон не причинил ему боли, но даже это было не так важно в данный момент. Значение имело только ощущение рук Лидона, сжимающих его в объятьях. Чувство, что он действительно может доверить своему спутнику взвалить на себя часть бремени, которое вдруг стало ему так ненавистно.
Это было больше, чем просто занятие любовью. Это походило на какое-то странное, грустное и чудесное возвращение домой. Транис толкнулся к Лидону, предлагая ему все в обмен на безопасность, которую давал нобэк. Когда Лидон застонал от облегчения, а его член запульсировал жидким теплом глубоко внутри, Транис почувствовал себя целым.
Несколько минут спустя Лидон прошептал на ухо Транису: — Спасибо, что доверил мне позаботиться о тебе. Я знаю, было нелегко дать мне эту власть.
Транис посмотрел на него через плечо, погружаясь в теплый взгляд. Он действительно доверял Лидону. Каждым биением сердца он знал, что может полностью довериться нобэку. Это вернуло ему силы. Этот воин прикроет его спину, несмотря ни на что.
— Спасибо, что позволил мне ненадолго потерять контроль. До сих пор я даже не подозревал, насколько тяжким может быть это бремя. — Он сузил глаза в притворной свирепости. — Просто не привыкай доминировать надо мной. На самом деле, не жди, что это когда-нибудь повторится.
— Это больше похоже на драмока, которого я знаю. Но теперь, когда я попробовал, тебе придется бороться со мной еще активнее за привилегию моей капитуляции, — усмехнулся Лидон.
— Звучит весело.
Приятно было сознавать, что он может признаться Лидону в своей боли и неуверенности и не бояться, что тот станет хуже о нем думать. Вместо того, чтобы заставить его чувствовать себя слабым, это сделало его более уверенным в собственной силе.
* * * * *
Следующие несколько дней тянулись слишком медленно. Транис и Лидон вернулись в колонию только один раз. Они провели целую ночь, прячась от трагумовцев и исследуя колонию, как только могли. Трагумцы теперь поедали домашний скот. Они не смогли обнаружить никаких признаков того, что кто-то из колонистов еще жив.