Покоритель Африки
Шрифт:
— Нам предстоит немало сражаться. Было бы глупо перечислять все опасности, но сейчас они серьезнее, чем когда-либо. В этот раз нас ждет победа или смерть.
— Его предки смело смотрели в лицо любой опасности.
— Его могут ранить или убить.
На мгновение Люси засомневалась, а потом, едва шевеля губами, произнесла:
— Если он погибнет как смельчак — мне не о чем сожалеть.
Алек улыбнулся неисчерпаемой храбрости Люси. Он гордился ею.
— Тогда сообщите Джорджу, что я с радостью возьму его с собой.
— Могу я его позвать?
Алек
Вошел Джордж. Напряжение последних дней и страшный приговор сказались на нем куда сильнее, чем на Люси. Юноша выглядел больным и усталым. Его переполнял стыд. Уголки рта капризно опустились, а на красивом лице застыла страдальческая гримаса. Алек окинул Джорджа спокойным взглядом, с сожалением отметив, как тот еще молод. Его хрупкое очарование словно взывало к сочувствию в сердце отважного путешественника. Интересно, каков этот юноша характером? Впрочем, Алек принял и полюбил Джорджа сразу — просто потому, что он был братом Люси.
— Джордж, мистер Маккензи предлагает тебе отправиться с ним в Африку! — радостно воскликнула она. — Ты поедешь?
— Я поеду куда угодно, лишь бы выбраться из этой злосчастной страны, — устало отозвался он. — Выходя на улицу, я чувствую на себе чужие взгляды. Люди шепчутся: вот идет сын грязного мошенника, которого осудили на семь лет. — Он вытер платком руки. — Мне теперь все равно. В Оксфорд я не вернусь — там со мной и разговаривать никто не станет. В Англии мне делать нечего. Боже, лучше умереть!
— Джордж, прекрати.
— Тебе хорошо, ты ведь женщина. Кто теперь одолжит мне хоть шесть пенсов? Как он мог? Как он только посмел!
— Джордж, постарайся выбросить это из головы, — мягко сказала Люси.
Юноша собрался с силами и сердечно улыбнулся Алеку:
— Как здорово, что вы обо мне подумали!
— Прежде чем решишься, ты должен понять: будет нелегко. Предприятие тяжелое и опасное.
— Что ж, насколько понимаю, выбора у меня нет?
Алек протянул юноше руку и сдержанно улыбнулся — что бывало с ним очень редко.
— Надеюсь, мы поладим и будем друзьями.
— Джордж, ты вернешься, и все останется позади. Ах, будь я мужчиной — отправилась бы с тобой! Перед тобой весь мир, Джордж, и возможности совершенно безграничные. На тебя — вся надежда. Ты — моя гордость, моя вера. Ты прославишься и вернешь мне доброе имя, силы и чистоту.
Голос ее дрожал от волнения, и Джордж тут же залился краской.
— Я эгоистичная скотина! — воскликнул он. — Я думал только о себе, а о тебе никогда и не вспоминал.
— И не надо. Просто будь смелым, честным и стойким.
Слезы сверкнули в глазах Джорджа. Он обнял сестру, прижал ее к сердцу, как ребенка.
— Мне так тяжело покидать тебя, Люси.
— Милый, мне еще тяжелее. Тебе предстоят великие подвиги, а мне остается только сидеть и ждать. Но все равно езжай. — Голос девушки дрогнул, и она зашептала: — Помни, ты отправляешься в путь не только ради себя, но и ради меня. Любой твой бесчестный поступок
— Клянусь, Люси, тебе не придется стыдиться.
Она с улыбкой поцеловала брата. Алек взволнованно молчал.
— Что ж, довольно сантиментов, а не то мистер Маккензи сочтет нас сумасшедшими. — Она радостно посмотрела на Алека. — Мы так вам благодарны.
— Боюсь, отправляться придется совсем скоро, — сказал он. — Джордж должен быть готов через неделю.
— Если понадобится, он будет готов через сутки, — ответила девушка.
Юноша отошел к окну и закурил. Ему хотелось успокоить нервы.
— В ближайшие дни мы вряд ли сможем увидеться, — добавил Алек. — Сейчас очень много дел, а на выходные я уеду в Ланкашир.
— Жаль.
— Вы не измените своего решения?
Она покачала головой:
— Нет. Я должна оставаться свободной.
— А когда вернусь?
Люси тепло улыбнулась:
— Если ваши чувства не изменятся, спросите снова.
— А ответ?
— Возможно, ответ будет другим.
Глава VIII
Через неделю Алек Маккензи с Джорджем Аллертоном выехали с вокзала Чаринг-Кросс. Они отправлялись рейсом «Пиренейско-восточной пароходной компании» из Марселя в Аден, а там должны были пересесть на немецкий пароход до Момбасы. Леди Келси так испереживалась, что не стала провожать племянника. Люси была только рада возможности поехать на вокзал вдвоем с братом. Там их уже поджидали Дик Ломас и миссис Кроули. Поезд ушел, а Люси все стояла, не шевелясь, чуть в сторонке. Девушка даже не помахала вслед, лицо ее было почти бесстрастно. Миссис Кроули плакала, не стесняясь, и вытирала глаза крошечным платочком. Люси поблагодарила американку.
— Подвезти тебя до дома? — всхлипнула миссис Кроули.
— Я, пожалуй, возьму кеб, а вы лучше захватите Дика, — спокойно ответила Люси и, не прощаясь, медленно пошла прочь.
— Что за невыносимый народ! — воскликнула миссис Кроули. — А я-то хотела броситься ей в объятия и хорошенько поплакать прямо на перроне. У вас нет сердца.
Дик взял ее под руку и помог усесться в экипаж, а миссис Кроули продолжала свой монолог:
— Слава Богу, у меня есть чувства, и я не боюсь их выказывать. Я одна плакала. Я знала, что расплачусь, и специально захватала три платка. Вот, посмотрите, — она вытащила платки из сумочки и сунула Дику, — мокрые насквозь.
— Вы словно торжествуете? — улыбнулся Дик.
— А вы совершенно бессердечны! Двое юношей отправляются в долгое и опасное путешествие, и бог знает, вернутся ли назад, — а вы прощаетесь, словно они едут на денек поиграть в гольф. Одна я сказала, как сильно волнуюсь и как мы будем по ним скучать. Ненавижу вашу английскую сухость! Ставлю десять к одному, что когда я буду уезжать в Америку, никто не придет меня проводить — а если и придет, то просто кивнет и скажет: «Счастливого пути. Желаю приятно провести время».