Покоритель Африки
Шрифт:
— Вы меня звали, тетушка? Мне передали, что вы хотите о чем-то поговорить.
— Это я попросил позвать тебя от имени тети Элис, — объяснил Боулджер. — Боялся, что на мою просьбу ты не откликнешься.
Люси удивленно наморщила лоб и беззаботно ответила:
— Чепуха! Твое общество мне всегда приятно.
— Я хотел с тобой поговорить и решил, что лучше сделать это в присутствии тети Элис.
Люси бросила на него быстрый взгляд. Бобби сохранял спокойствие.
— Неужели это так важно, что не может подождать
— Я полагаю, да, важно. Все уже ушли.
— Я вся внимание, — улыбнулась девушка.
Боулджер чуть помедлил, готовясь к тяжелому разговору.
— Люси, ты уже знаешь, что я люблю тебя больше всего на свете и любил всегда, сколько себя помню, — начал он, краснея от волнения.
— Надеюсь, ты лишил меня чашки бульона не для того, чтобы предложить руку и сердце?
— Люси, я серьезно.
— Поверь, серьезность тебе не идет, — улыбнулась она.
— Недавно, как раз перед возвращением Алека Маккензи, я в очередной раз делал тебе предложение.
Взгляд девушки потеплел, насмешливый тон сразу улетучился.
— Так мило, — сказала она совершенно серьезно. — Да, я над тобой изредка посмеиваюсь, но ты не думай — я и правда очень тебе благодарна.
— Ты ведь знаешь, Люси, как давно он за тобой ухаживает, — вставила леди Келси.
Люси подошла и нежно погладила его по плечу.
— Бобби, твоя преданность меня очень трогает, и я знаю, что ничем ее не заслужила. Прости, но мне нечего предложить тебе взамен. Сердцу не прикажешь. Я только надеюсь — искренне надеюсь, что ты полюбишь кого-то, кто ответит тебе взаимностью. Ты даже не представляешь, как я мечтаю, чтобы ты был счастлив.
Боулджер невозмутимо отстранился. Он не поддастся, хотя ангельский голос девушки тронул его до глубины души.
— Сейчас речь не о моем счастье, — сказал он. — Когда Алек Маккензи вернулся, я, кажется, понял, почему ты оставалась равнодушна ко всем моим предложениям.
Он чуть помолчал и беспокойно откашлялся.
— Не понимаю, зачем ты все это говоришь, — прошептала Люси.
— Я попытался отступить в сторону. Ты всегда боготворила силу, и, видимо, Маккензи казался тебе неподражаемым. В сравнении с ним я мало что мог Тебе предложить, но вопреки всему надеялся, что ты его не любишь.
— И что же?
— Если бы не это письмо в газете, я больше никогда не отважился бы с тобой заговорить. Однако оно все меняет.
Бобби снова замолчал. Он пытался сохранять напускное хладнокровие, но сердце колотилось как бешеное. Он правда всем сердцем любил Люси и считал, что просто выполняет свой долг.
— Я снова прошу тебя стать моей женой.
— Не понимаю, к чему ты клонишь, — медленно проговорила девушка.
— Теперь ты не можешь выйти за Алека Маккензи.
Люси вздернула голову и сильно побледнела.
— У тебя нет права так со мной разговаривать. Ты злоупотребляешь моей добротой.
— А по-моему, право у меня
Леди Келси хотела что-то сказать, и Люси обернулась к тетке.
— Мне кажется, Люси, тебе стоит его послушать. Я ведь уже старая, скоро ты останешься совсем одна.
Ее неприкрытая доброта отрезвила обоих, и разговор пошел спокойнее.
— Люси, я очень постараюсь стать тебе хорошим мужем, — искренне пообещал Бобби. — Я не требую любви, просто позволь мне быть с тобой рядом.
— Могу только повторить: я очень благодарна тебе, Бобби, но замуж за тебя не выйду — ни сейчас, ни потом.
Боулджер помрачнел и умолк.
— И ты продолжишь знаться с Алеком Маккензи? — наконец спросил он.
— Ты не имеешь права задавать такие вопросы!
— Спроси про это письмо любого непредвзятого человека — увидишь, он скажет то же, что и я. Этот человек виновен в чудовищном преступлении — тут нет и тени сомнения.
— Обвинения меня не волнуют, — заявила Люси. — Я знаю, что он не способен на такую низость.
— Боже правый, ты что, забыла: он же убил твоего родного брата! — гневно воскликнул Боулджер. — На него вся страна ополчилась, а тебе все равно?!
— Бобби, как у тебя только язык поворачивается? — простонала девушка, пораженная до глубины души. — Как можно быть таким жестоким?
Он подошел к ней вплотную и возмущенно затараторил, швыряя гневные слова в лицо девушке:
— Если Джордж тебе правда небезразличен, ты захочешь покарать его убийцу. И уж по меньшей мере ты не можешь и дальше быть ему… — он прочел в ее глазах боль и сдержался, — …быть ему близким другом. Если бы не ты, Джордж вообще не поехал бы в Африку, и самое меньшее, что ты можешь сейчас сделать, — это хотя бы поинтересоваться обстоятельствами его гибели.
Люси закрыла лицо руками, словно спасаясь от чего-то совершенно отвратительного.
— Зачем ты меня мучаешь? — жалобно воскликнула она. — Говорю же, Алек невиновен!
— Маккензи не желает ни с кем объясняться. Я тщетно пытался хоть что-то из него вытянуть и вышел из себя. Возможно, если ты потребуешь ответа, он признается.
— Я не могу.
— Почему?
— Странно, что он так упорно хранит молчание, — заметила леди Келси. — Если ему нечего стыдиться, то нечего и скрывать.
— И ты тоже веришь этому письму? — спросила Люси.
— Я не знаю, чему верить. Ситуация исключительная. Дик говорит, что ничего не знает. Но если мистер Маккензи невиновен, то почему сам не скажет?
— Алек знает, что я ему верю, — сказала Люси, — верю и горжусь этим. Неужели я буду теперь оскорблять его расспросами?
— Ты боишься, что ему нечего ответить? — спросил Боулджер.
— Да нет же.
— Тогда попробуй спросить. В конце концов, уж это-то в память о Джордже можно сделать. Попробуй.