Покойники в доле
Шрифт:
Он пробовал считать повороты, но быстро понял, что не в состоянии удержать в голове карту, которую мог нарисовать лишь мысленно. Вот если бы набросать на бумаге… Ток воздуха не ощущался даже у земли, хотя Ричмонд, наткнувшись на очередную развилку, каждый раз добросовестно ложился на пол и слюнявил палец. Без паники, но со все возрастающим отчаянием Ричмонд думал о том, что вполне мог пройти мимо выхода уже десяток раз – если на улице в это время была ночь, то света, проникающего в пещеры, он, конечно, видеть не мог. Стены штреков «давили» на него со всех сторон и в какой-то момент Ричмонд почувствовал, что просто не в силах двигаться дальше.
Наверное, он задремал. Или надышался какой-то гадости, чем иным можно было объяснить то, что произошло дальше? В полной темноте перед ним вдруг возник неясный силуэт, который смутно напоминал человека в белом и слабо светился в темноте. Некто не сказал ни слова, просто поманил Кларка за собой и тот, к своему удивлению, встал и пошел, не делая ни малейших попыток выяснить, что происходит, и куда ведет его этот пещерный дух. Да и какая разница? В глубине души Ричмонд уже смирился с судьбой неудачника и собственной гибелью. Как оказалось – рано. Дух, или кем он там был на самом деле, знал всю систему пещеры как свои пять пальцев (если только они у него были, эти пальцы). Не прошло и получаса, как измученный подземельем Кларк ощутил на лице явственный ток воздуха. Еще десяток шагов, и своды пещеры расступились, выпуская его обратно, в мир живых, в прохладную ночь с запахом воды, соли и гниющих листьев, самым упоительным запахом на свете.
Ричмонд опустился на колени. Потом лег на живот и с удовольствием вытянул ноги. Что это было? Сон? Галлюцинация? Вмешательство потусторонних сил? И если верно последнее, то как понимать неведомого духа? По каким соображениям он спас Кларка и что захочет взамен? Или ему действительно все просто почудилось? Но гадать по звездам не было ни сил, ни желания. Чудом спасенный (или спасшийся) Кларк растянулся на белом песке пляжа и уснул мертвым сном, даже не потрудившись определить, где он находится.
– Я жульничаю? Я жульничаю? А ну-ка повтори это, Макака Джо, и я вытяну твой поганый язык до пояса!
– И повторю! Я видел, как упали кости. Ты нарочно сдвинул крайнюю рукавом!
– Да что ты мог видеть одним глазом! Тебе просто честно расплачиваться не хочется!
– С тем, кто играет честно, я и расплачиваюсь честно, – рявкнул выведенный из себя матрос, – а с тех, кто жульничает, достаточно свинцового заряда в брюхо.
Стаканчик с костями полетел в одну сторону, плохо струганная доска – в другую. Моряки вскочили одновременно, руки, натертые о шкоты, потянулись к рукояткам ножей.
К несчастью, и у Макаки Джо с «Королевы Марии», и у Рябого Дика с «Морского коня» нашлось достаточно приятелей…
Человек, который, пошатываясь, вышел из манговых зарослей на шум и выстрелы, застал веселье в полном разгаре, и пару минут усиленно приглядывался, пытаясь понять, что он видит: маленькое сражение или все-таки большую драку. На небольшом пятачке белого песка около сотни моряков, а может и больше, в ярости месили друг друга кулаками. Кое-где пошли в ход ножи и бумажные блузы окрасились кровью. Хлопнуло несколько выстрелов, но, похоже, стреляли в воздух, и это убедило пришельца, что происходит все же драка. Хотя и грандиозная. Парни так увлеклись, что кое-кто уже тащил снятый с корабля фальконет. Зачем? Но сама по себе идея была богатая.
В несколько прыжков Ричмонд Кларк спустился вниз, прямо к двоим придуркам у фальконета.
– В сторону рощи, – бросил Ричмонд, – наверняка никого не заденете.
С грохотом маленький снаряд ушел в лес, ломая на своем пути кусты и, наверняка, перепугав до полусмерти ничего не понимающих цапель.
На горячие головы это подействовало как ведро ледяной воды за шиворот.
– Пистолет, – скомандовал Ричмонд и, не глядя, протянул руку.
Что подействовало на пиратов: уверенный тон человека, привыкшего командовать, движение руки? Пистолетом его снабдили мгновенно, и он тут же разрядил его в воздух, привлекая к себе внимание.
Внимательные глаза бывшего капитана обежали пиратский лагерь. Да-а! Не за чем было спрашивать, остался ли в этой компании хоть кто-нибудь, способный командовать. Так называемый «лагерь» говорил сам за себя: десятка два недостроенных или разваленных хижин, едва на четверть обнесенных бруствером, несколько кострищ вразброс, следы неудачной попытки развести сигнальный костер на берегу… Какая-то смешная канава, вырытая возле длинной хижины, крытой пальмовыми листьями. Господь Милосердный! Они что, пытались в песке рыть окоп? И какая же «светлая» голова додумалась до такой гениальной идеи? Они бы еще посреди моря попробовали земляной вал возвести! Интересно, туда в темноте уже кто-нибудь свалился?
Следов полезной деятельности Кларк не заметил: ни коптилен, ни рыбацкой снасти, ни плотницких работ, ни парусных. В бухте, на легкой волне покачивались четыре лодки – и все. Похоже, оставшиеся «без руля» береговые братья занимались тут тем, что уничтожали корабельные запасы рома, сухарей и солонины, и от лютой скуки уже приступили к запасам пороха.
Одного взгляда Кларку хватило, чтобы понять, что произошло. Два отличных, крепких корабля попали в ловушку в бухте, выход из которой загораживал третий. Среднего водоизмещения двухмачтовая лоханка, очень неудачно (или, наоборот, очень удачно) утопленная в самой горловине. Верхушки мачт еще торчали над водой, чуть накреняясь в сторону бухты, похоже, под действием прилива. Хороший ход! Кому бы из врагов он ни пришел в голову, Ричмонд оценил красоту игры.
Меж тем корсары подтягивались к нему поодиночке и целыми группами. Некоторых он узнал, это были его собственные люди, матросы с брошенного «Морского Коня». Других он как будто мельком видел: это были остатки команд «Королевы Марии» и «Стейка», который сел на рифы в аккурат левее. Матросы покидали хижины, где прятались от жары, а может, просто спали. Их оказалось больше, чем он предположил: пожалуй, сотни две точно. Подходя, они брали его в плотное кольцо, и выражение некоторых знакомых лиц без слов сказало Ричмонду, что приветственного салюта, пожалуй, не будет. Люди, которых он бросил умирать на корабле, были совсем не рады его видеть.
Но мнение этого сброда Кларка интересовало мало. Считаться стоило с Керби Клейном, с самим Волком, возможно, при некоторых обстоятельствах, с его боцманом… Но никого из них в этой толпе Ричмонд не разглядел. Неужели, показав зад, судьба все же решила повернуться к нему лицом?
– Капитан Кларк? – голос прозвучал совсем рядом. Ричмонд обернулся, и увидел одного из своих лучших канониров, Джона Мейсона.
– Он самый, – кивнул Ричмонд, – рад видеть тебя живым, Джон.
– Мы думали, вы утонули, – в голосе немолодого моряка очень явственно прозвучало подозрение.