Покойный г-н Галле
Шрифт:
– Мне кажется, да, месье. Но когда я иду в школу, ее еще нет.
– В котором часу ты сегодня пришла?
– Уже давно, месье. Сразу, как поела.
– А где ты живешь?
– Вот в том доме.
Отсюда будет с полкилометра. Дом низенький, почти деревенский.
– Дама уже была здесь?
– Нет, месье.
– Когда же она пришла?
– Не знаю, месье. Но не меньше чем два часа назад.
– Она никуда не уходила?
– Нет, месье.
– Не прогуливалась по дороге?
– Нет, месье.
– У нее есть велосипед?
– Нет, месье.
Мегрэ вынул из кармана два франка и, не глядя на девочку, вложил ей в руку монету, а та, сжав пальцы, стояла посреди дороги и смотрела, как он садится на свой велосипед и направляется в сторону деревни.
Комиссар остановился возле почты и отправил телеграмму в Париж:
"Срочно узнать зпт где находился Анри Галле субботу пятнадцать часов тчк Мегрэ зпт Сансер".
– Не трудитесь, старина.
– Но вы же сами сказали, комиссар, что это срочно!
Впрочем, у меня уже все прошло.
Молодец Мере! Врач наложил ему такую замысловатую и плотную повязку, словно он получил по меньшей мере шесть пуль в голову. И теперь пенсне со сверкающими стеклами выглядело весьма странно среди переплетения белых бинтов.
До семи вечера Мегрэ не беспокоил Мерса, зная, что рана не опасна, а теперь нашел его на обычном месте перед стеклянными пластинками, свечой и спиртовкой.
– Так вот, больше я ничего не нашел относительно господина Жакоба. Я только восстановил письмо, подписанное Клеманом и неизвестно кому адресованное, где он говорит о подарке, который нужно сделать какому-то принцу в изгнании. Два раза встречается слово при не... и один раз лояльность.
– Это не столь важно.
Скорее всего, это имело отношение к махинациям Галле. Изучив содержимое розовой папки, а также поговорив по телефону с владельцами замков в Берри и Шере, Мегрэ убедился в этом.
Примерно через три-четыре года после женитьбы, вероятно, через год или два после смерти тестя, Эмиль Галле задумал воспользоваться старыми документами из архива газеты "Солнце", доставшимися ему в наследство.
Под пером Прежана эта газета, выходившая небольшим тиражом и предназначенная в основном для избранных, поддерживала в некоторых мелкопоместных дворянах надежду вновь увидеть на престоле Франции одного из Бурбонов.
Перелистывая подшивку "Солнца", Мегрэ вдруг заметил, что половина страницы всегда отводилась для подписки-то в пользу пострадавшей старинной дворянской семьи, то в фонд пропаганды или для того, чтобы достойно отпраздновать какую-нибудь годовщину.
Это, наверное, и надоумило Галле заняться сбором средств среди легитимистов. Он имел их адреса, знал из старых подписных листов, сколько у кого можно вытянуть и какую слабую струнку затронуть у каждого.
– И на всех бумагах одинаковый почерк?
– Да, один и тот же. Мой учитель, профессор Локар, сказал бы вам больше. Почерк ровный, старательный, однако с признаками волнения и душевного смятения, проявляющихся в конце слов. Графолог, несомненно, сделал бы вывод, что человек, написавший эти письма, был болен и знал об этом.
– Черт возьми! Достаточно, Мере. Можете отдохнуть.
Мегрэ заметил две дырки в полотняной шторе - следы пуль.
– Встаньте-ка на минутку туда, где вы недавно стояли.
Комиссар без труда восстановил траекторию выстрела.
– Одинаковый угол, - заключил он.
– Стреляли с одного и того же места, со стены. Что там за шум?
Он приподнял штору и увидел на аллее садовника, который орудовал граблями среди высокой травы и крапивы.
– Что ты здесь делаешь?
– Мне велел хозяин...
– Искать ключ?
– Именно.
– Это он послал тебя сюда?
– Он тоже ищет. В парке. Кухарка и лакей - в доме.
Мегрэ быстро опустил штору и, снова оставшись наедине с Мерсом, присвистнул.
– Посмотрим... Держу пари, старина, именно он скоро найдет ключ.
– Какой ключ?
– Неважно! Долго рассказывать. В котором часу вы опустили штору?
– Как только вошел в комнату, около половины второго.
– И не слышали шагов на дороге?
– Не обратил внимания. Я был слишком поглощен работой. Хотя она на первый взгляд и выглядит идиотской, но на самом деле очень кропотливая.
– Знаю, знаю... С кем же это я говорил о господине Жакобе? Кажется, с садовником... А Сент-Илэр вернулся с рыбалки, пообедал, переоделся и отправился играть в карты...
Вы уверены, что все другие сгоревшие бумаги написаны рукой господина Клемана?
– Абсолютно уверен!
– Значит, они не представляют интереса. За исключением письма, в котором Жакоб говорит о наличных, называет понедельник и, видимо, требует к этому дню сумму в двадцать тысяч франков, угрожая адресату судом. Преступление было совершено в субботу...
Иногда было слышно, как грабли натыкались на камень.
– Ни Элеонора, ни Сент-Илэр не стреляли, однако...
– Вот-те на!
– раздался вдруг голос садовника.
Мегрэ довольно улыбнулся и пошел поднимать штору.
– Давай сюда!
– сказал он, протягивая руку.
– Я и не ожидал найти его здесь.
– Давай!
Это был огромный ключ, какой можно увидеть разве только в антикварной лавке. Он заржавел, как и замок, и на нем были царапины.
– Тебе осталось сказать хозяину, что ты отдал его мне.
Иди!
– Но...
– Иди!
Мегрэ опустил штору и бросил ключ на стол.
– Можно считать, что, если отбросить неприятности с вашим ухом, сегодня замечательный день, не так ли, Мере?