Покров для архиепископа
Шрифт:
Даже сам святой Патрик, британец, известный тем, что принес веру в Ирландию, открыто запретил заниматься теним лайгдаи имбас форосни, медитативными практиками самоосознания. Фидельма жалела, что люди отказывались от древних способов постигнуть себя только потому, что те древние и существовали задолго до появления истинной веры.
Однако деркадне был запрещен, и она чувствовала,
— Сестра!
Фидельма моргнула, словно выныривая на поверхность из глубокого сна.
Она увидела, что тессерарий Фурий Лициний стоит рядом и встревоженно глядит на ее лицо.
— Сестра Фидельма? — Голос его был немного тревожный. — Вы себя плохо чувствуете?
Фидельма поморгала и медленно сложила губы в улыбку.
— Нет, Лициний. Все хорошо.
— Мне показалось, что вы меня не слышите — я подумал, что вы спите, но глаза у вас были открыты.
— Я просто медитировала, Лициний, — улыбнулась Фидельма, встала и слегка потянулась.
Фурий Лициний понял латинское слово « meditari» в буквальном значении — «думать».
— Скорее уж мечтали, нежели думали, — недоверчиво заметил он. — Хотя, я полагаю, в нынешней ситуации есть над чем поразмыслить.
Фидельма не стала утруждать себя объяснениями.
— Что скажете? — спросила она.
Фурий Лициний поднял и опустил плечо.
— Мы принесли из катакомб тело брата Ронана Рагаллаха. Оно сейчас в мортуарии Корнелия. Но больше мы почти ничего не нашли, ни папируса, ни потира.
Фидельма вздохнула.
— Я так и думала. Тот, кто это сделал, явно не глуп.
— Мы стали обыскивать катакомбы дальше и нашли другой выход, у Аврелиевой стены. Убийцы прошли через него. Им не пришлось входить через кладбище вслед за вами.
Фидельма медленно кивнула.
— И не было никаких знаков, которые бы указывали на убийцу?
— Только то, что, как вы уже сказали, Ронан был задушен четками точно так же, как Вигхард.
— Что ж, — Фидельма вяло улыбнулась, — я поняла одно: тот, кто напал на меня, не взял вот это.
Она полезла в сумку и вытащила обрывок мешковины, найденной в мертвом кулаке брата Ронана Рагаллаха.
Фурий Лициний растерянно рассмотрел его.
— И о чем это говорит? Обычная мешковина.
— Да, — согласилась Фидельма. — Очень похожая на вот эту обычную мешковину.
Она выложила на стол крошечный лоскуток, тот, что зацепился за дверь комнаты Эанреда.
— Вы хотите сказать, что это лоскутки от одного мешка?
— Все говорит о том, что да.
— Но предположение — еще не доказательство.
— Вы стали мудрым правоведом, Фурий Лициний, — серьезным тоном заметила Фидельма. — Но это достаточный повод еще раз поговорить с Эанредом.
— Мне кажется, он простак.
Неожиданно вернулся Эадульф. По его лицу было видно, что миссия окончилась неудачей.
— Не смог найти никого, кто говорил бы по-арабски, — с досадой сообщил он.
Фурий Лициний нахмурился.
— А брат Осимо Ландо?
Фидельма сказала ему, что брата Осимо не удалось найти.
— Ну, Марк Нарсес сейчас на страже, у дверей большого зала. Он наверняка может помочь. Марк три года назад воевал с магометанами в Александрии и пробыл год в плену, пока его родные не выкупили его. Он немного знает их язык.
— Позовите его сюда, Лициний, — велел Эадульф и растянулся в кресле. — Я слишком устал, чтобы ходить за ним самому.
Лицинию не потребовалось много времени, чтобы найти Марка Нарсеса и привести в комнату.
Фидельма решила перейти сразу к делу.
— Я запомнила несколько слов и предполагаю, что они на арабском. А я слышала, вы понимаете арабский. Попробуете перевести их?
Декурион наклонил голову.
— Хорошо, сестра.
— Первое слово — кафир.
— Очень просто. Это значит «неверный». Тот, кто не верит в Пророка. Как мы говорим infidelisо человеке, который отвергает слово Христа.
— Пророка?
— Пророк — это Магомет из Мекки, он умер тридцать лет назад. Его учение распространилось среди восточных народов, как лесной пожар. Свою новую религию они называют «Ислам», то есть подчинение Богу — Аллаху.
— Так, если Бога они называют Аллах, то что может значить «Бисмилла»?
— Тоже очень просто, — ответил Марк Нарсес. — «Во имя Аллаха», их бога. Это просто восклицание, выражающее удивление.
Фидельма кусала губы, задумавшись.
— Значит, мои подозрения подтвердились. Эти двое были арабы. И похоже, что брат Ронан общался с ними. Но с какой целью, и какое это может иметь отношение к смерти Вигхарда и самого Ронана?
Эадульф взглянул на Марка Нарсеса.
— Спасибо, декурион. Вы можете идти.
Молодой декурион посмотрел на Лициния и немного неохотно, как показалось, отправился обратно на свой пост в атриум.
— Нужно найти брата Осимо Ландо, — предложил Лициний. — Если вообще есть кто-нибудь, кто знает больше, чем мы, — то кто, как не он, начальник Ронана, может сказать, имел ли Ронан какие-либо дела с арабами.